– Что она сказала? – уточнила я тихонько у старого Нельме.
– Спросила у принцессы, правда ли они едят младенцев, чтобы сохранять вечную молодость, – вздохнул он, и заговорил громче, представляя меня, – Позвольте представить вам мою протеже и названную дочь – мисс Метида Лилье.
Я вежливо поклонилась.
– Это большая радость наконец познакомиться с вами лично, Ваше Высочество, – обратилась я к рыжей принцессе и натянула вежливую, ненавязчивую, ровным счетом ничего не значащую улыбку, – К сожалению, у наших стран мало информации друг о друге, но я слышала о ваших успехах на политической арене и в сфере налаживания внешнеполитических связей внутри Потустороннего Содружества. Это большая честь, что именно вы согласились посетить нас.
Она без стеснения оглядела меня, будто проверяя, стою ли я внимания. Но в итоге, что-то для себя решив, позволила увести разговор от дурацкой бестактности сестры. Мы обменялись словесными реверансами, обсудили несколько мелочей ради приличия и разошлись вполне довольные беседой.
– Тида! – я обернулась на оклик.
Сестра привычно схватила меня за ладонь, тут же переплетая пальцы, поняла, что сделала, засмущалась и опустила голову. И руку.
– Ты что-то хотела?
– Я… Я просто хотела сказать спасибо! – неловко улыбнулась она, краснея и все так же не поднимая глаз, – Я знаю, я неловкая… Ничего нормально сделать не могу. Прости, пожалуйста. И спасибо, что выручила! Я…
– Я не тебя выручала, – оборвала я, – Так что оставь благодарности.
– Д-да, ты права, прости… – она заалела еще больше и ее глаза заслезились.
Не привыкла все еще к такому моему тону. Я и сама не привыкла. И все еще хотелось, до ужаса хотелось улыбнуться ей, обнять и успокоить. Уговорить, что ничего страшного и объяснить, как вести себя в следующий раз. Я, кстати, так еще и не видела племянника. Он похож больше на Тею? Или на Атиса? Так или иначе, малыш должно быть до жути хорошенький.
Я задумалась на секунду, стоит ли говорить то, что сказать определенно стоит. Посмотрела на потерянную, подавленную сестру – жалко. Я обернулась на секунду и заметила, что люди вокруг слегка притихли.
Наблюдают.
Я натянула вежливую, ненавязчивую, ровным счетом ничего не значащую улыбку.
– И в следующий раз думай, что говоришь. Тебе уже не пять лет, чтобы молоть чепуху перед серьезными людьми. И нелюдями.
Атис стоял в стороне, напряженно сверкая в мою сторону глазами, весь напряженный, как зверь, готовый к броску. Уверена, он не подходил только потому, что Галатея его попросила.
В покое меня, к сожалению, не оставили. Но отбиваться бессмысленной болтовней я вполне умела. Первый танец я подпирала стену, как и второй. И по этому поводу тоже пройдутся еще!
Ко мне подходил отец. Ничего не сказал, потому что упрекнуть меня было не в чем, но его недовольство и досаду я за версту чуяла. Стоял и раздражал меня всем своим видом, пока не пришла мачеха и не увела его подальше, чутко заметив мое состояние.
Между делом я успела заметить, что чернявый мужчина, привлекший ранее мое – и не только мое! – внимание и представленный нам как Арион Вассергайст, уже вовсю ухлестывает за дамами. Точнее, сам он ничего не делал, кроме того, что был очевидно привлекателен и загадочно бесстрастен, но и против женского внимания явно ничего не имел.
Галатея молча улыбалась и слушала болтовню нашей новой принцессы Тихеи, а рыжая красотка, хоть и поглядывала на сестру без энтузиазма, поддерживала эту беседу, явно из симпатии к Ее Высочеству давая Тее еще один шанс. Атис о чем-то переговаривался с Ее Величеством, но не переставал то и дело поглядывать на жену, проверяя, все ли у нее хорошо.
А я стояла и считала минуты в попытке досчитаться до той, когда к месту будет уйти. Чтобы не выглядело как побег, но ни секундой позже.
Глава 2
Я иду через заросли сада, едва не срываясь неприлично на бег. Хорошие юные леди не бегают, а я очень хорошая юная леди. И пусть рядом никого нет, пусть никто не видит… Дело ведь вовсе не в том: видит кто или нет. Я сама вижу в любом случае, даже когда мне хочется сделать вид, что нет. А я хорошая юная леди. Должна ей быть.
Но так хочется как в детстве сорваться на бег и нестись вниз по склону, влетая на луг, как птичка раскинув руки-крылья. Мы с сестренкой постоянно так делали раньше. Я хихикнула, подумав, что Галатея и сейчас ведет себя, как ребенок, хотя ей уже четырнадцать. Но ни у кого в здравом уме не повернется язык назвать ее нехорошей.
– Непосредственная, – прошептала я себе под нос.
И ей это очень идет. Ее яркая, свободная, не обремененная условностями улыбка без капли фальши, но зато с чудесными ямочками и будто живые медовые кудри, то и дело выпадающие из прически от того, что девочка вечно вертит головой в попытке все разглядеть.