Обедающих оказалось совсем немного. Девочки устроились в тени, в углу.
– Так откуда ты все‑таки родом? – поинтересовалась Маргарита, выбирая самые крупные и душистые ягоды. – Твой дядя живет во Франции, а ты?
– Я родилась в Новгороде. Но потом жила в Москве. И во Франции, в Бордо. Там мои дядя с тетей. Я летала к ним на каникулах. – Полина сняла шляпку и стала ей обмахиваться.
– Здорово! Я в Москве была всего пару раз, а во Франции вообще никогда.
– А где ты родилась?
– В Мурманске.
– Как думаешь, Маргарит, в таких городах, как Москва или Мурманск, живет много… людей с необычными способностями? Или все они уезжают в странные деревни вроде этой?
– Насколько я знаю, есть три города, куда закрыт доступ простым людям и куда могут попасть только люди вроде нас с тобой и моей бабули: Небыль, Зорник и, собственно, Росеник. Но вот моя бабуля, например, живет в Суздале.
Полина собралась что‑то ответить, но внезапно ее взгляд приковала копна светлых кудрей. Тут же ее посетило странное видение – все вокруг на секунду будто засеребрилось каким‑то необычным светом, и над соседним столом пролетела и исчезла точно такая же тарелка с ягодами, какую выбрала Маргарита. Тем временем белокурая девушка, которую Полина уже встречала по приезде в эту деревню, только что села за соседний стол. Как и в тот раз, ее сопровождали молодые люди. Темноволосый спутник красивой незнакомки сел напротив нее, совершенно загородив ее спиной от глаз Полины, и принялся что‑то говорить. Его друг, сидевший рядом с незнакомкой, вдруг громко и весело рассмеялся.
– Послушай, – Полина обратилась к Маргарите, когда наваждение спало и стало понятно, что летающая тарелка ей просто привиделась, – ты никого здесь не знаешь?
– Знаю. Парня, который провожал меня до избушки. Слава. Но только я тут его не наблюдаю. – Маргарита вытянула шею, оглядывая малочисленных обедающих. – А ты?
– Я не знаю никого, кроме разве что… В общем, я хотела сказать, что вот этих троих ребят вижу за сегодняшний день уже не первый раз. Они постоянно ходят вместе.
– А‑а. – Маргарита окинула внимательным взглядом незнакомцев, на которых указала Полина. – Эти светловолосые, видимо, брат с сестрой.
Полина снова посмотрела на девушку, которая то и дело показывалась из‑за спины темноволосого парня, и на ее соседа и вдруг поразилась тому, что сама об этом не догадалась. Действительно, они были очень похожи: оба смуглые блондины с кудрявыми волосами, светлыми раскосыми глазами и вздернутыми носами. Но при всем сходстве выражения их лиц сильно различались. Юноша казался добродушным простаком, а девушка – гордой принцессой. И еще она была явно младше своих спутников.
– Парень в белой рубашке очень красивый, – внезапно произнесла Маргарита странно изменившимся голосом.
– Красивый? – Полина улыбнулась. – Откуда ты знаешь? Он же сидит к нам спиной!
– Знаю, и все, – отозвалась Маргарита, как загипнотизированная смотря ему в затылок. – А что это за девушка? Вон та, полная, которая только что подсела к ним за стол? Посмотри, какие у нее волосы: рыжие, как пламя!
– Впервые ее вижу, – сказала Полина.
Вскоре в столовой появились еще две девушки – на вид ровесницы молодых людей, о которых только что говорили Полина с Маргаритой. Оглядев присутствующих, они зашептались, затем одна из них – та, что была одета в длинное светлое платье, украшенное настоящими живыми цветами, – произнесла достаточно громко, с трагизмом в голосе: «Он чудовище, он коллекционирует женские сердца!»
Что это был за таинственный субъект, о котором было сказано так печально, Полина, естественно, не знала, и она вовсе бы не обратила внимания на эту фразу, если бы темноволосый юноша, названный Маргаритой красивым, вдруг не замолчал и не обернулся. Девушки перестали шептаться, прошли прямо за спинами Полины и Маргариты, взяли голубцов и сели за дальний столик. Через несколько минут Полина отметила, что они прекратили есть и начали пристально и удивленно разглядывать ее саму. Ей стало неуютно от этих любопытных взглядов, и она предложила Маргарите прогуляться.
Их прогулка по Заречью вышла крайне странной – на пути больше никто им ни разу не встретился, и казалось, что все дороги выводили их к одному и тому же месту – к указательному камню. Под вечер, вернувшись в свою избушку, они позвали Афанасия, чтобы расспросить обо всем, что их так волновало.