Маргарита и сидящие рядом с ней ребята испуганно переглянулись.
– Но перед этим надо обязательно… – Вася не договорил, а стройная девушка с заплетенными в косички волосами встала с пола и подошла к старому покосившемуся комоду, занимавшему одну из стен избушки.
Про себя Маргарита отметила, что на девушке были обычные джинсы и кофта, но зато кисти ее рук покрывали странные оранжево‑красные рисунки. Колдунья осторожно открыла створки комода, достала оттуда графин с темной жидкостью и поднос с фужерами.
Маргарита не успела опомниться, как у нее в руке оказался бокал, наполненный мутно‑коричневой жидкостью. Выглядело это крайне непривлекательно, но все колдуны взяли по фужеру.
– Итак, друзья, – снова подал голос развеселившийся Вася, чтобы произнести тост:
Пусть кровь взыграет в ваших жилах,
Рассеяв страх в младых умах.
И крикнем радостно ура,
Чтоб взвилась пламенем вода!
В эту самую секунду содержимое всех бокалов вспыхнуло синим пламенем и тут же погасло. Маргарита даже не успела толком испугаться. Со всех сторон собравшиеся колдуны уже тянули к новичкам свои бокалы, со звоном чокались, кричали: «Ура!», «Сварог!», «За удачную рифму!» Она снова опасливо покосилась на жидкость в своем бокале, но, увидев, что двое юношей, сидящих чуть правее от нее, залпом выпили все содержимое и теперь радостно смотрели друг на друга, набралась смелости и тоже опустошила свой бокал. Жидкость оказалась очень странной на вкус, она отдавала каким‑то еловым одеколоном, причем это было самой приятной ее составляющей. Маргарита уже успела пожалеть, что выпила настойку: ей тут же захотелось очутиться на улице – в избушке стало слишком душно и тесно, казалось, что стены плотным кольцом сомкнулись вокруг собравшихся колдунов, а печка нещадно жарила… «Печка? Разве в этих избушках есть печки?…» Мысли Маргариты возникали одна за другой, путались и уходили, девочка уже не могла понять, о чем думала секунду назад. Она попробовала оглядеться, но лица вокруг постоянно менялись, образуя какой‑то бесконечный хоровод. Вот мимо промчался угловатый желтоволосый парень, который ввалился в избушку самым последним, вот эти скучающие глаза, а вот и радостная улыбка колдуна, что привел ее сюда. А это его руки снова увлекают ее за собой, она попыталась сопротивляться, но ее собственные руки и ноги отказывались слушаться.
* * *
Через пару секунд Полина узнала приближающийся силуэт – по тропинке к ней спешила главная наставница, Вера Николаевна Велес. Ее платье тихо шелестело, касаясь травы, а длинные волосы развевались на ветру, отчего ее образ становился еще более пугающим.
– Полина, что вы тут делаете так поздно? – строго спросила она, и девочка сначала растерялась, не зная, что ответить. Но, поборов смущение, она наконец проговорила:
– У нас только что закончились Обряды. Мы возвращались домой…
– Мы? – резко перебила ее Вера Николаевна и посмотрела по сторонам. – Я вижу здесь только вас.
– Да… – Полина запнулась. – То есть сейчас здесь только я, но только что нас было много. Мы все возвращались с Обрядов, я шла с Маргаритой – это моя соседка, а потом на нас налетела избушка и…
– Какая избушка? – Вера Николаевна нахмурилась и снова огляделась.
– Одна из этих, – Полина указала рукой на ряд домиков на курьих лапах, которые теперь мирно стояли на своих местах. Девочке даже показалось, что они посмотрели на нее с осуждением, как на предательницу, выдавшую их. Хотя как избушки могли на кого‑то посмотреть?
– И что было дальше? – вопрос Веры Николаевны вывел девочку из размышлений об анатомии избушек.
– Я отскочила, а когда оглянулась, увидела, как какой‑то юноша уводит Маргариту за собой.
– Куда он повел ее?
– Я не поняла, они так быстро исчезли, – соврала Полина. Почему‑то она решила не говорить этого главной наставнице. Но почему? Ведь еще секунду назад она была так сильно напугана, что ее подругу кто‑то увел в неизвестном направлении. Теперь же ей казалось, что вряд ли с Маргаритой здесь случится что‑то плохое. Почему‑то эта деревня представлялась ей самым безопасным местом, где она когда‑либо была.
– Он увел только Маргариту? – снова спросила Велес.
– Да… То есть я не знаю. Остальные тоже куда‑то исчезли, но я не видела куда…