А потом, прежде, чем уйти и с оглушительным лязгом захлопнуть за собой дверную решетку, я чиркнула обнаруженной на столе возле полной окурков пепельницы, зажигалкой. И алкогольные водопады, что продолжали вытекать из обрушенных коробок, моментально занялись ярким синим пламенем. И я нынешняя, почему-то оставшаяся внутри, задыхающаяся от дыма, клубившегося вокруг, смотрела в спину себе прошлой.
Пламя продолжало сиять, когда она звонила в службу спасения с обнаруженного в прихожей, телефона. И разгоралось еще сильнее, когда она столкнулась на выходе из дома с незнакомым худощавым, словно длинная жердь, парнем. Они смотрели друг на друга почти с минуту, а потом она сказала ему всего одно слово: «уходи».
На этом видение из забытого прошлого оборвалось, а настоящее снова обрушилось на меня давящим жжением в груди, пятнами в глазах и учащенным пульсом. Картинка перед глазами прояснялась медленно и неохотно. Мое тело, не поддающееся контролю, конвульсивно билось в чьих-то сильных руках. И когда я сумела, наконец, сфокусировать взгляд, из дыма и тумана, окутавшего меня, проступило обеспокоенное лицо Лазарева.
15. Вина
От его присутствия мне стало легче. Сердцебиение из ритма автоматной очереди медленно превратилось в тяжелый барабанный бой и постепенно стихло. Успокоилось рваное и хриплое дыхание.
— Дэн, это и правда я, — выдохнула, посчитав новость о своей вине в пожаре важнее выяснения того факта, как он вообще сумел оказаться здесь.
В легких до сих пор оставалось ощущение того, что они заполнены дымом и копотью.
Адвокат осторожно сжал мои плечи, приводя в чувство и отрывисто пробормотал лишь одно слово:
— Потом.
— Денис, вам лучше переместиться в комнату для следственных действий, — посторонний голос напомнил о том, что в холодном и полутемном коридоре изолятора мы не одни.
— Понял, — отозвался Дэн и, видя, что мне уже лучше, помог подняться и поднялся сам.
Голос принадлежал незнакомому мужчине в форме сотрудника полиции. Его выражение лица тоже было серьезным и полным беспокойства, но в отличие от Дэна он вряд ли переживал за меня. Скорее его волновала возможность навлечь на себя проблемы нарушением местного распорядка.
— Я не стал вызывать скорую, понимая, чем ей это грозит, — произнес сотрудник изолятора, обращаясь к Лазареву, когда мы вместе шли за ним к кабинетам, в которых обычно производили допросы. — Но, если нужно, могу зафиксировать факт ухудшения самочувствия.
— Нет, — коротко бросил Дэн, найдя мою руку и сжав ее в своей. И тепло его ладони расползлось внутри приятным ощущением комфорта и безопасности, абсолютно чуждым окружающей обстановке. — И даже в случае, если это повторится, будет лучше, если ни одного рапорта об этом в ее личном деле не будет.
Постепенно возвращаясь к действительности, поняла, о чем они говорят. Любые сомнения в моем психическом здоровье вызовут необходимость назначения психолого-психиатрической экспертизы и, как следствие, возможность назначения принудительного лечения в качестве наказания.
Иногда обыватели ошибочно считают это лучшей участью, нежели грозящее тюремное заключение. Я же, тут же живо представив себя накачанной седативными препаратами пациенткой психиатрической больницы, испуганно поежилась. Дэн перевел на меня внимательный взгляд, но вряд ли понял причину моего страха.
— Хорошо, скажу ребятам, — согласно кивнул сотрудник, открывая перед нами дверь свободного следственного кабинета. — Наручники надевать не буду, но все остальное по протоколу, не обессудь.
Квадрат три на три метра вмещал в себя клетку с выкрашенными в серый металлическими решетками, стул со столом за ее пределами и еще один стул внутри. Одной лампы под потолком было достаточно, чтобы осветить все это сомнительное великолепие, а в малюсеньком окошке под потолком проглядывало беззвездное вечернее небо.
— Спасибо, Сань, — устало поблагодарил Дэн.
Когда я оказалась внутри клетки, заставившей меня посочувствовать животным из зоопарка, и без сил опустилась на деревянный стул внутри нее, Саша, кем бы он ни был, наконец, оставил нас вдвоем.
— Я был на допросе в полиции, когда мне позвонил начальник изолятора и попросил срочно прийти. Мы с ним учились вместе, — ответил Дэн на мой невысказанный вопрос. — Как ты?