— И кто же это будет? — лениво осведомился Дэн.
— Ты.
Но Лазарев резко и отрицательно качнул головой:
— Нет, — ответил он тоном, не допускающим возражений. — Допрос в качестве свидетеля исключит мое участие в деле как твоего защитника, а судя по двум предыдущим судебным заседаниям, касающимся избрания и продления твоей меры пресечения, сама ты с собственной защитой не справляешься.
Не стала спрашивать о том, откуда он узнал. С его-то количеством связей где надо и не надо, это в общем-то было немудрено.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю четвертый вариант. Судя по показаниям Резникова и Соколова, момент поджога не видел ни один из них. Есть лишь экспертиза о том, что он стал причиной пожара, да и то вывод в ней — вероятностный. То есть указание на твою вину косвенное. И если мы сумеем доказать факт похищения, то правомерность побега доказывать не придется. Но для этого действительно нужен свидетель, возможно даже не один. В похищении, помимо Соколова и Резникова участвовали другие люди. Мне нужно, чтобы ты вспомнила о них хоть что-то, чтобы дать мне зацепки и возможность их найти.
Это все звучало складно и красиво. Но было далеко от действительности.
— Они были в масках, Дэн, — почти простонала я. — Без маски кроме Матвея и Резникова я видела всего одного, но ничего о нем не знаю, кроме того, что он похож на ковбоя из вестернов. Но это ведь никак не поможет, да?
— Посмотрим, — нахмурился он. — Я попробую узнать кто он, но не уверен, что получится. А ты подумай над этим еще и расскажи мне, если что-нибудь вспомнишь, хорошо?
Я кивнула, напрягая память, но на ум больше не приходило никаких зацепок. А поняв, что Дэн собрался уходить, вот так просто, без обещаний, нежных слов и прикосновений, я быстро попросила:
— Подожди, — и, заметив, что он опустился обратно на стул, продолжила: — Я видела Земскова в изоляторе. За что он здесь?
Лазарев мельком глянул на часы, так, словно куда-то торопился, и быстро произнес:
— За одно из его старых преступлений, по которому почти истекли сроки давности. Однако я надеюсь, что мне удастся доказать его причастность к убийству хозяев дома на Лазурной. Пока Олег здесь, у него почти нет влияния на тех участников группировки, что остались на свободе. И нам это на руку.
После этого он снова встал, а я непроизвольно попыталась ухватить его за руку, чтобы не уходил, но лишь дотронулась до края рукава и неуверенно одернула пальцы. Мне почему-то очень хотелось, чтобы Лазарев остался еще хоть ненадолго. Видимо, я успела так соскучиться по нему, что мне было его мало. Не насмотрелась на него, не надышалась им. Или я и правда беременна и это изменившийся гормональный фон не дает мне покоя.
— Не уходи, Дэн, побудь еще немного со мной, пожалуйста.
— Мне правда пора, клубничка, — улыбнулся он и в этой улыбке проскользнуло что-то теплое, прежнее.
И это вдруг позволило моей памяти зацепиться за новую идею.
— Я вспомнила еще одного. У них был доктор, который судя по всему практикует где-то в больнице, потому что они упоминали о том, что он должен приехать после окончания дежурства. Кажется, они называли его «Лёха». Моего возраста или младше. Худой, коротко стриженый и пришибленный какой-то, — выпалила я на одном дыхании, вспомнив еще одного участника моих кошмаров.
— Умница, — ободряюще усмехнулся Лазарев и в третий раз поднялся со стула, давая понять, что сейчас точно уйдет. — Постараюсь заехать завтра.
И напоследок легким успокаивающим жестом коснулся моей руки, заставив на мгновение задержать дыхание. От этого прикосновения и от обещания завтрашней встречи по телу словно пронесся вихрь колючих маленьких искорок. Я стиснула ладонь в кулак и прижала к груди, глядя ему вслед.
— Евка, у тебя все в порядке? — спросила Оксана, когда я снова оказалась в камере. — Ты странная какая-то.
Ко мне и к Ире она относилась по-матерински заботливо, говоря о том, что на время заключения мы временно заменили ей дочерей, по которым она успела соскучиться.
— Все хорошо, — не смогла сдержать счастливую улыбку.
Но и рассказывать о том, кто ко мне приходил и зачем не хотелось. Одного «выворачивания души наизнанку» в день вполне достаточно, лимит исчерпан. Но Оксана, поняв без слов, не стала выяснять подробностей. Произнесла вместо этого:
— А мне пока тебя не было передачку принесли. И тест твой.
Она протянула мне продолговатую бело-синюю упаковку.
— Спасибо, — отозвалась я, глядя на маленький тонкий конвертик с тест-полоской, которая могла помочь мне наконец узнать правду.