— Да. Прошу вас, закройте ресторан хотя бы на неделю, пока я не сделаю официальное заявление для прессы. Как только мои планы станут достоянием гласности, Перкинс лишится возможности вмешиваться в мои дела.
— Тогда почему вы не сделали этого раньше?!
— Я не мог опубликовать сырые проекты, которые требовали дополнительной доработки. Неужели так трудно поверить мне, Роза?
Она внимательно всмотрелась в его лицо и была поражена до глубины души: голубые глаза Уоррена умоляли ее!
— Я верю вам, — понизив голос, сказала девушка. — Но мне кажется, что вы преувеличиваете опасность, якобы нависшую над рестораном Дока и всеми нами. Вы из высшего общества, где никто не знает в лицо своих соседей и не обращает внимания друг на друга. Знаю, вам этого не понять, но здесь у нас все по-другому.
— Я понимаю это лучше, чем вы думаете, — проговорил он так тихо, что она едва расслышала.
— На что вы намекаете? — недоуменно спросила Роза.
Он глубоко вздохнул и сел за столик, жестом предложив ей сделать то же самое.
— На «Барри-хоум».
Роза опустилась на стул.
— При чем здесь это?
— Там я провел первые шесть лет своей жизни.
И тут Розу осенило. Все это время у них могли бы быть общие воспоминания, а она даже не подозревала об этом! Выходит, ее представление об Уоррене насквозь ошибочно.
— «Барри-хоум»? Так это же здесь, в Бруклине! — воскликнула она.
— Ну да! Тилден-стрит. Когда я впервые встретил вас и вы назвали вашу фамилию, я сразу понял, что мы из одного и того же приюта. Только мы находились там в разное время.
— Но почему вы мне ничего не сказали?
— Я не люблю распространяться об этом, — помолчав, проговорил Уоррен.
— Почему? Вы этого стесняетесь?
— Стесняюсь ли я? Да вы шутите! Я бы все отдал, лишь бы остаться в приюте как можно дольше!
— Не понимаю, что вы нашли там хорошего.
— Видите ли, жить с моими приемными родителями было просто невыносимо, — пояснил он.
— Не хочу показаться навязчивой, но, может, вы мне расскажете об этом? — осторожно заметила Роза.
— Мой отец — то есть человек, который усыновил меня, — устало произнес Уоррен, — не хотел заводить детей, но после долгих уговоров уступил просьбам жены. Однако ее забота о ребенке вызывала у него ревность и раздражение. Он не упускал случая оскорбить или избить меня.
И Уоррен поведал Розе всю свою историю.
У нее сердце сжималось от боли, когда он рассказывал, каким унижениям подвергал его человек, которому доверили воспитание шестилетнего ребенка. Роза вспомнила, как они с Лилией мечтали, чтобы их удочерили, но, слушая Уоррена, она поняла, что в случае с ними можно с уверенностью сказать: «Что Бог ни делает, все к лучшему».
Роза сожалела о невозможности вернуться в прошлое, а то бы она утешила шестилетнего мальчика, превратившегося теперь в красивого, уверенного в себе мужчину, смягчила бы его боль, которая до сих пор терзает его душу.
— А как вела себя ваша приемная мать? — спросила Роза, когда Уоррен закончил свой рассказ. — Она пыталась защитить вас?
Он покачал головой.
— Не в силах разрешить свои многочисленные проблемы, она пристрастилась к спиртному. Материально она полностью зависела от мужа и не могла противостоять ему.
— Простите, — единственное, что смогла сказать Роза.
— Не извиняйтесь. У меня было трудное детство, но трудности только закалили меня и помогли стать тем, кем я являюсь сейчас.
— Вы счастливы?
— Я одинок, но вполне доволен своей судьбой, — торжественно произнес Уоррен.
— Плохо быть одиноким, — тихо возразила Роза.
— Я давно пришел к выводу, что не вправе обрекать женщину на суровое существование, связанное с моей профессией строителя. Я работаю с утра до ночи, на одном месте долго не задерживаюсь. Не каждая женщина выдержит такое испытание.
— Скажите, вы бы смогли связать свою жизнь с одной и той же женщиной? — набравшись храбрости, спросила Роза.
На губах Уоррена появилась улыбка.
— Раньше думал, что не смогу.
— Теперь вы изменили свое мнение? Почему?
— Я встретил вас и потерял голову. — Он усмехнулся. — Но вы заслуживаете лучшей доли, чем та, что могу дать вам я, Роза. Я недостоин вас. Вы обязательно встретите человека, который посвятит себя единственной цели — сделать вас счастливой.
Она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
— Почему вы все за меня решили? По-моему, мы были бы самой счастливой парой на свете!
— Если бы я был эгоистом, то сказал бы «да», но я не могу этого сделать.