Теперь я поняла, почему она не реагировала на посторонние крики, всё ещё в шоке, она сняла с себя голубые провода.
— Наушники — зло. Не делай так больше.
— Спасибо, — растеряно сказала она.
Вокруг нас собралась толпа, кто-то помогал подняться мне, а кто-то приводил в чувство девушку. Вскоре прилетела скорая, хотя мне она не была нужна, у меня был лишь разбит локоть, и ещё ушиб коленки, думаю, будет синяк. Человек, который чуть не лишил нас жизни, как позже стало известно, врезался в ограждение на соседней улице и им уже занялись полицейские. Мне нужно было сбежать пока, на меня не обращали внимания, однако врач, перевязывающий мне локоть, заметил мои метания.
— Вам лучше сделать снимок, чтобы полностью быть уверенной, что нет сотрясения.
— Да я даже головой не ударилась.
— Это не обязательно, для сотрясения. Не спорьте, вам нужно в больницу.
Я не была напугана, не была растеряна. Всё случилось быстро, решение было принято моментально, на автомате. Времени на срах и панику не было, странно, но мне понравилось это чувство, некоего адреналина. Я была довольна собой.
Как я и предполагала — никакого сотрясения. Хотя оно могло появиться, кто-то сообщил Алексу, я уже видела, как он идет по коридору, разъяренный и взъерошенный.
— Тебе, вечно неймётся?
— Что? А что я должна была сделать? Ничего?
— Вот именно!
— Это для тебя, но не для меня! Я не могла оставить человека в беде.
Он что-то прорычал сквозь зубы, схватил меня за руку и потащил на улицу.
— Сиди в машине и жди! Жди! Услышала?
— Да, услышала! Делаешь из мухи слона.
— Я вижу, ты уже во вкус вошла. Тебе напомнить события вчерашнего вечера? Как ты потом отходила и плакала?
— Нет. Я всё помню. Всё, иди.
Вернулся он быстро, с большим пакетом еды из доставки.
— Снова быстрое питание? Сколько раз тебе говорить, я умею готовить!
— Я не тебе.
— А-а-а, извини, — мне стало немного неловко, почему-то я решила, что он вновь останется на ужин со мной.
Всю дорогу я рассуждала, почему мы так быстро нашли с ним общий язык, ну почти нашли. Я не могла сказать, что Алекс мне не нравился, он был отличным человеком, рядом с ним я чувствовала защиту и уверенность в том, что он подставит своё плечо в трудной ситуации. Но его скверный характер порой все портил. Может быть, это из-за его работы, ведь все знают, что она оставляет отпечаток на личности человека, может быть, его жизнь тоже не так проста, я до сих пор ничего вразумительного о нём не знаю, а ведь знакомы мы уже почти месяц. Это странное порой поведение, странная реакция на вопросы о сестре и отце, да и сама его колкость, определенно он не доверяет людям. В любом случае я не хотела давить на него, как придет время он сам всё расскажет, так решила я.
Он остановил машину на парковки моего дома, я была готова уже попрощаться, но он вышел из машины вместе со мной.
— Ты не едешь домой?
— Потусуюсь немного у тебя.
— А если я против?
— Тогда прими это и смирись.
И одарив меня противной улыбкой чеширского кота, мой напарник направился в сторону Моего дома, легкой летящей походкой. В такие моменты, я его терпеть не могла.
Я уснула, так и не дойдя до душа. Не знаю, сколько я спала, но я тщательно и четко увидела всё то, что должно было произойти.
Старый чёрный пикап протаранил малюсенький опель, желтого цвета. Это произошло на въезде в город, машина врезалась в ограждение, а мужчина ударился головой об лобовое стекло. Всё произошло быстро, всего лишь минута. Я увидела часы на чьей-то руке, 3:15. Только дата, была назначена через два дня. Я увидела баннер на придорожном кафе: «Только 17 сентября скидка на все напитки». Есть время на подготовку. Мелькнуло в голове. Я проснулась.
Алекса нигде не было.
— Я теперь могу и во сне думать?
Это новое открытие меня не удивило, и я не стала придавать этому значения, слишком много удивительного происходило в моей жизни. Как я не пыталась уснуть, снова не получалось. Тогда я нашла свой дневник, в котором не делала записей уже давно.
«Многое случилось со мной за этот месяц. Но сейчас мне легче. Я не вижу больше кошмаров связанных с аварией, с того момента, как стала предвидеть смерти. Но это не значит, что я перестала думать о них. Перед глазами также всплывают их лица, где бы я не находилась — дома, на улице, в автобусе, везде. Я успокаиваю себя тем, что помогаю другим людям, но это не дает мне долгого спокойствия. Разные места, личные рай или ад, как я их называю, куда я попадаю в момент перемещения, наводят на меня порой ужас, если это страшное место. Что если кто-то из моих друзей находится в одном из таких мест? Что если они страдают, так же, как и та девочка, которую я спасла? Эти мысли не дают мне покоя, они нагоняют большее беспокойство и злость от моей бесполезности. Если это так, я бы хотела облегчить их страдания и свои тоже…»
Я отложила ручку в сторону. В замочной скважине скрипнул ключ. Бросив взгляд в сторону двери, я задышала чаще. Мне и в голову не могло прийти, что посреди ночи Алекс надумает вернуться.
— Алекс!
— А-а-а!!! — прокричал он испуганно. — Ты, что не спишь? Напугала!
— Ну, прости, что пугаю тебя в собственном доме.
— Да, ладно, ничего, переживу.
— Ты сейчас серьезно это сказал? Какого…., ты ходишь туда сюда? Как у себя дома!
— Да я выходил, ненадолго.
Я только прыснула в его сторону и отвернулась, замотав свой дневник, пошла прятать. Зная, его бестактность ему ничего не стоило, запустить свои руки в мой личный мир. Когда я вернулась, он сидел за столом и смотрел в экран моего компьютера.
— Ты не против, я поработаю.
— Неужели свершилось! Ты спросил моё мнение.
— Э-м-м… нет, я констатировал факт, что «ты не против», а не — «не против ли ты»?
Не знаю, как я держалась всё это время.
— Так! Всё! Меня это порядком достало! Алекс, я очень тебе благодарна, за твою помощь и что ты хранишь мой секрет, но твое поведение… ужасно! Ты ведешь себя так будто я, какая-то вещь, не способная думать или… Короче, хватит вести себя, как хамло!
— Ты закончила?
— Да!
— Хорошо, я поработаю ещё.
Я очень сильно разозлись, бросить в него что-нибудь тяжелое, было то самое верное средство, чтобы успокоиться, но это было бы бессовестно с моей стороны. Я, притопнув ногой, словно маленькая капризная девочка, вжав голову в плечи, пошла в ванну остудиться. Меня не было минут двадцать, я надеялась, что он ушел за это время или лёг спать, однако, когда я вышла, он всё также сидел за компьютером. Делая вид, что его не замечаю, демонстративно улеглась спать.
— Прости. Ты права, я перегибаю палку. Просто, я привык так себя вести. Я практически всегда один, я не завожу друзей. Извиняться и объясняться я тоже не умею, так, что, думаю, на этом закончу.
Он закрыл ноутбук, взял в руки ветровку и направился к выходу.
— Я зайду завтра, доброй ночи.
Я почувствовала укол совести, ведь за окном была ночь, получается, что я выгнала его посреди ночи на улицу. Мне было немного неудобно и одновременно стало его жаль, ведь он и правда был совершенно один. Надеюсь, он не будет на меня злиться.
Я ещё долго думала об Алексе. Несколько раз поворачивала голову в сторону окна, где обычно он спал, только теперь не на полу. Я нашла в кладовке надувной матрас, теперь, когда он оставался у меня, а бывало это частенько, он спал в объятьях темно-фиолетового матраса, с маленькой подушкой с дивана. Мне стало тоскливо. Колкость, резкость, нагловатость всё это меня раздражало, но его самоотверженность и храбрость, и готовность всегда помочь, несмотря на то, что он и сам мог пострадать, притягивали к нему. Порой я стала ловить себя на том, что могу разглядывать его часами, если он безотрывно чем-то занимается, а когда выпадала секунда (именно настолько мне хватало храбрости) посмотреть в его глаза, я становилась счастливее.