- Огненная река, - пробормотала шаманка. - Она должна была появиться перед птицей, а она здесь.
Река была огромна. Широкая, почти прямая, она текла от края до края неба, разделяя лес на две половины. На сто шагов от неё ничего не росло. Клокочащие бурлящие воды огненной реки неслись с севера на юг, распространяя вокруг себя зловоние. От него кружилась голова и слезились глаза.
- Нам надо на ту сторону, - деловито сказал мальчишка и пошёл прямо к самому берегу. Делать было нечего, Клиден развернулась и пошла за ним.
Их сторона реки оказалась высокой и, дойдя до спуска к воде, они увидели, что через реку проложен мост. Очень странный мост, будто два толстенных белых бревна положили рядом... нет! Будто одно огромное бревно умудрились сложить вдвое, не сломав, и кинули через реку.
- Никогда такой коры не видел, - сказал мальчишка, кивая на... Клиден моргнула... на чешуйчатую поверхность... гладкого змеиного тела.
- Эт-то н-не бревно, - с трудом выдавила девчонка. - Это белый змей. Тот самый.
Ират тоже моргнул и увидел, что хитрая тварь лежала, сунув хвост себе в пасть. Теперь, когда хитрость оказалась напрасна, змей выплюнул хвост и приподнялся над рекой. Его клыки были больше, чем когти чёрной птицы. Змей раскачивался из стороны в сторону, выискивая добычу.
- Не дрожи, - прикрикнул Ират на шаманку, чувствуя себя старым и опытным воином. Понятно было, что они провалились куда-то глубже девчонкиного сна, на Ту Сторону, в самую страшную часть закатной страны. Похоже, даже Мудрые тут нечасто бывают. Вон, как эта перепугалась. А ведь она сильная: сумела заманить его в свой сон. Такое не всякий шаман может. - Он чувствует, как шевелится жертва. Замри!
Девчонка припала к земле как птенец, почуявший опасность. Видно было, что она пытается что-то придумать.
- Нам надо усыпить его, - тихо сказала шаманка. - Чтобы он лёг и смирно лежал, пока мы будем переходить реку.
- Ты знаешь усыпляющие песни? - тут же спросил Ират. Уж больно она неуверенно говорила. Как будто сама сомневается.
- Нет, но это неважно, - уже решительней сказала девчонка. - Подойдёт любая колыбельная.
Клиден думала, что мальчишка заартачится. Он же будущий воин, сейчас скажет, мол, ему невместно такое петь. Но Ират кивнул, сел поудобнее и, перехватив взгляд завораживающе-золотых глаз, запел ломающимся голосом:
- Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Пусты горшки, погас очаг. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Он вернётся - и будет мясо. Он вернётся - и загорится очаг. Он вернётся - наполнятся горшки. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Он вернётся - и накормит свою семью. Он вернётся - и у нас будет мясо. Он вернётся - и ты вырастешь большой. Станешь ходить с отцом на охоту. Будет больше мяса в горшке. Будет ярче гореть очаг. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту.
Огромная голова качалась в такт его словам. Змей уже не думал нападать, его золотые глаза заволоклись мутной плёнкой. Пасть закрылась. Голова опустилась на прибрежный песок.
- Умеешь ступать бесшумно? - спросил Ират девчонку. Та кивнула. - Тогда идём. Не спеши. Надо не разбудить его шагами. Поняла?
Не переставая петь, мальчишка осторожно спустился к реке и махнул ей рукой, чтобы она следовала за ним. Страшно было забираться на спину к огромному змею. Легко шаманам петь: я встретил белого змея и спросил его! Поди спроси такого! Одни зубы чего стоят!
Они перешли на другой берег реки и заспешили к лесу. Едва мальчишка умолк, от реки раздался плеск и злобное шипение. Они перешли на бег, но змей не стал за ними гнаться, а когда Клиден рискнула оглянуться, оказалось, что позади нет и не было никакой реки.
- Что дальше? - спросил Ират. Он нисколько не запыхался и даже не удивился ни капельки.
- Дальше - Зверь, - сказала Клиден неохотно.
- Какой зверь? - нахмурился Ират. - Медведь, волк, кабан, олень? Кто?
- Просто - Зверь. Красный. У него в пасти - весь мир. В песне... в песне я входила в пасть, а потом, потом...
Лезть в пасть зверю Ирату не хотелось. Ясно было, что никто из шаманов тут не бывал и толком не знает, что делать. Кто его разберёт, этого зверя. Разорвёт своими клыками, некому будет отсюда на свет выходить.
Надо было думать быстрее. Дело не в песне. Дело в том, как видит мир сам мальчишка. Он верит, поэтому у него всё получается. Потому что он не сомневается. А Клиден больше не верит ни во что. Но он думает, что она что-то знает, поэтому его веру можно направить. Кто бы мог подумать! Мальчишка, который ещё не стал воином, увидел то, чего не видели самые сильные из шаманов! Когда он вернётся, о нём сложат легенды. А она? Что она? Кто ей поверит, если шаманы знают, что вся их сила - уловки и фокусы? Ей даже некому будет рассказать о пережитом. Когда она вернётся... но надо было ещё вернуться.
- Брюхо, - быстро сказала Клиден, пока мальчишка не придумал что-нибудь пострашнее. - Ты должен распороть ему брюхо.
- Всего-то? - спросил мальчишка заносчиво.
Он хотел сказать что-то ещё, но тут земля содрогнулась. Раз, потом другой. Третий, четвёртый.