– Детям колу, тренеру пиво, – сообщил он бармену. Потом моментально раздал карты – я и присесть не успела.
Внутри было сильно накурено. В углу трое мужчин играли в скат, у барной стойки какая-то женщина потягивала пиво из большой кружки. Примерно маминого возраста, сильно накрашена, волосы начесаны. Пялилась на Ульриха, только он ничего не замечал. Тихонько играла музыка – «The Power of Love» Дженнифер Раш.
– Ты волосы не высушила, – сказал Ульрих с упреком.
– Да тут тепло.
– Ох, простудитесь вы у меня, – покачал он головой. – Франк, и тебя касается!
Франк тоже сидел с мокрыми волосами. Он тут же втянул голову и спрятался за картами.
Мне досталась хорошая раздача: крестовый король, валет, десятка.
– А зачем тебе вообще так много тренироваться? – спросил Франк, выглянув из-за карт. Он смотрел мимо меня – из-за косоглазия.
– Просто так.
– Разве не скучно просто так плавать туда-сюда, без всякой цели?
Для хорошей комбинации не хватало дамы пик. Я сбросила семерку червей.
– Я плаваю и думаю о чем-нибудь интересном.
Бармен в спортивной куртке принес и молча раздал нам напитки.
Ульрих бросил на меня быстрый взгляд поверх карт.
– О чем же?
– О книжках. Или вспоминаю какое-нибудь стихотворение, – ответила я рассеянно.
– Ага.
Франк задумчиво почесал затылок. Пепельные волосы встали торчком.
– Все лучше, чем думать об открывалках, которые ты на заводе штампуешь, – сказал Ульрих, перебирая свои карты.
Франк смущенно опустил глаза. В отличие от меня, его не отстранили от экзаменов на аттестат зрелости, и он его получил. Откинувшись на спинку стула, я торжественно, как диктор на первомайской демонстрации, объявила:
– Каждый день я перевыполняю норму. Если так и дальше пойдет, смогу пойти в училище промышленного дизайна. Может, годика через два.
Франк открыл карты. Мы уставились на них.
– Рамми!
Франк одним глотком допил колу и направился в туалет.
– Ты жульничал! – крикнул Ульрих ему вслед. Бармен налил даме еще пива. Пена полилась через край.
Ульрих перетасовал колоду, не глядя на меня.
– Если не будешь сбавлять темп тренировок, Ханна, скоро ты и вправду сможешь доплыть до Гесера[4].
Он начал раздавать карты, я брала их одну за одной.
– Можно попытаться.
Ульрих отпил из стакана. Один глаз у него смешно подергивался.
– Попытка будет только одна, – тихо сказал он.
Вернулся Франк, сел на свой стул.
– Я вот что подумал, Ханна, – объявил он. – Вдруг ты захочешь потренироваться в Варно[5] вместо бассейна? Могу дать тебе свой гидрокостюм.
Ульрих замер с картами в руках и посмотрел на меня.
– Да, – кивнула я обоим. – Хочу. Буду плавать по речке вверх и вниз по течению.
– Вверх и вниз по течению… – эхом отозвался Ульрих.
– Тогда я в пятницу принесу костюм, – подытожил Франк и взял свои карты.
Он выиграл и этот раунд. Больше играть не хотелось, и мы ушли.
На улице лило как из ведра. Из-за угла вырулил автобус, и Франк помчался к остановке. Я тоже собиралась побежать, но Ульрих остановил меня.
– Погоди, я тебя подвезу.
– Не надо, это же такой крюк!
Но он, не слушая, потащил меня к своей старенькой, дышащей на ладан «шкоде». Залезая в машину, я стукнулась головой о стойку – так устала на тренировке, что даже координация движений нарушилась.
Внутри пахло бензином. Мы медленно тронулись с места и поехали сквозь дождь. Задние фонари машин мокро поблескивали, дворники метались взад-вперед.
На Фридрих-Энгельс-штрассе было пусто и темно, фонари давно перегорели. Ульрих остановился перед моим домом и выключил мотор.
– Как дела у твоего отца?
Я удивленно на него взглянула. Обычно мне не задают таких вопросов.
– Хорошо. Он теперь снова сам читает.
Я взялась за дверную ручку. Ульрих повернулся ко мне.
– Намажься вазелином как можно толще. Защитит от холода. И надень носки, а уж на них ласты. Тогда не натрешь ноги.
Он наклонился вперед и стал возиться с зеркалом заднего вида.
– И про шоколад не забудь. Это запас энергии.
– Окей.
Я открыла дверь и вышла.
– Погоди!
Ульрих перегнулся через пассажирское сиденье, я наклонилась к нему. Капли дождя затекали на спину.
– Надень черные перчатки.
Я кивнула. Ясно, что он имеет в виду.
Он долго молчал, задумчиво глядя на меня. Мне стало как-то не по себе.
– Почему, Ханна?
Я не знала, что сказать. Как ему это объяснить? Я просто не могла отпустить Андреаса одного.
– Неужели все действительно так плохо?
Глубоко вздохнув, я посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. Так было проще всего.