— Внимание! — крикнул из-под стола маленький Саймон. — Приближается Бэтман!
И вот он наконец выходит на сцену. Сэр Майкл собственной персоной. Уверенной, тяжелой походкой он направляется к своему почетному месту — пышущий здоровьем, румяный, с крупными чертами лица, широкоплечий, грудь колесом. В твидовом зеленом сюртуке провинциального «джентри» и визитке. Серебряная проседь. Массивная нижняя челюсть. Волевой подбородок. В уголках губ Софии забрезжила слабая улыбка. Она всегда улыбалась при виде этого буйства плоти, торжества физической силы. В свои шестьдесят четыре года сэр Майкл сохранил энергию рабочего вола и упорство морского буксира.
— Всем доброе утро.
Все это время Питер, словно не обращая внимания на присутствие отца, сидел в прежней позе, то есть забросив ногу на подлокотник кресла. София даже испугалась: уж не отсохла ли она у него от страха? Затем он, шумно шурша страницами, перевернул газету, специально проследив, чтобы открылось ее название.
— С делами покончено? — развязным тоном поинтересовался Питер. — Слуги наказаны? Налоги собраны? Модернистские тенденции преданы анафеме?
— …и крестьяне потоптаны лошадьми, Питер, — закончил сэр Майкл, усаживаясь на стул. — Утро прошло удачно во всех отношениях.
— Дело во мне, или Питер действительно становится брюзгой? — спросил сэр Майкл позже, когда они с Софией прогуливались по саду. Размеренным шагом они неспешно ступали по мощенной каменными плитами дорожке среди кустов белой акации и кизила, усыпанного алыми брызгами ягод. Вдоль дорожки в траве стояли остатки каменных колонн и мраморные статуи: пять столетий назад на месте сада был внутренний двор аббатства. — Это чувство морального превосходства, заносчивость, — вполголоса продолжал сэр Майкл. — Я знаю, человек становится таким, если удача постоянно отворачивается от него, однако…
— Он делает это только для того, чтобы подразнить тебя, — сказала София, беря его под руку. Она сознательно вела себя, как терпеливая жена, — это действовало на отца умиротворяюще и они оба чувствовали себя спокойнее.
— А все эти разговоры о народе? — ворчал сэр Майкл, очевидно, чувствуя себя настоящим сквайром. — Есть в этом что-то американское. В конце концов, народ — это мы. И слова Питера ужасно глупы и наивны. Неужели он этого не понимает?
София подставила лицо свежему северному ветру. Кучевые облака мчались по синему небу, словно флотилии кораблей-призраков. Ветер шумел в багряных кустах кизила, покачивала ветвями акация. Ладонью ощущая, как играют под плотным твидом упругие мышцы отца, София прислонилась к нему плечом. Здесь, в саду, жизнь всегда казалась ей более или менее сносной.
Сэр Майкл меж тем продолжал:
— На мой взгляд, народ всегда творит что ему вздумается. И что в итоге? Предшествующие эпохи со всеми королями и сатрапами вместе взятыми не видели такого кровопролития. Газовые камеры и культурные революции — вот плоды деятельности народа. А когда какой-нибудь Черчилль или Рузвельт призывают их к порядку, они начинают хныкать: «Ах, во всем виноваты наши вожди, это они завели нас в тупик». А кто, спрашивается, эти самые вожди? Сапожники, крестьяне, маляры. Чего еще от них можно ожидать? Народ… То, что они не в состоянии разрушить, приходит в упадок и разлагается. Чего стоит все это телевидение, рестораны быстрого питания…
«Современное искусство», — как будто в полудреме подумала София.
— …современное искусство, — говорил сэр Майкл. — Народ обуреваем страстями и непостоянен; он не способен оценивать собственные поступки и находить верные решения. Знаешь, кто это сказал?
София, с нежностью поглаживая твидовый рукав, машинально про себя ответила: «Александр Гамильтон»[18].
— Александр Гамильтон. А он знал, что такое народ, когда нашего доморощенного Мао-Питера и в помине не было.
У дальней стены сада София остановилась у скульптуры, которую любила больше других. Это было каменное изваяние Девы Марии. По крайней мере София надеялась, что это именно Дева Мария, хотя время и дожди практически стерли узнаваемые черты. Осталась только готическая строгость складок мантии, струящейся с плеч.
18
Александр Гамильтон (1757–1804), амер. гос. деятель, участник Войны за независимость, мин. финансов США (1789–1795). Как лидер федералистов вел кампанию против избрания президентом А. Бэрра и был убит им на дуэли.