– Это имеет смысл, – согласилась Лора. – И здесь есть хорошая сторона. Надо полагать, «Вермиллион» и другие корабли смогут приземлиться в целости и сохранности.
Ибу хмыкнул в знак согласия:
– И, вероятно, больше не взлетят.
– Самореализация, – задумчиво сказал Рохас, как будто впервые услышал это слово. – Вы словно говорите о жертвоприношении божеству.
– Лучшая теория из всех, что у нас были, – сказала Аянна. – Бездна – самая могущественная сущность, с которой люди когда-либо сталкивались. Божество – неплохое определение.
– Ты вляпалась в бесконечную регрессию, – бодро заметил Ибу. – Если перед нами божество, что это говорит о том, кто его создал?
– Я не уверена, будто Бездну можно квалифицировать как сущность, – сказала Лора. – Я придерживаюсь своей теории: Бездна – более продвинутая версия АНС. Просто здоровенный компьютер с симуляцией в режиме реального времени, где мы оказались в ловушке.
– Пока этому нет опровержения, – сочувственно сказала Аянна. – Но и в таком случае получается, что есть причина существования Бездны и должен существовать контролирующий ее разум.
«А я голосую за произведение искусства, – высказался Джоуи. – Если некто способен создать подобное, он очень, очень далеко обогнал нас на эволюционном пути. Почему бы ему не сделать это ради развлечения?»
– Потому что Бездна опасна и собирается уничтожить галактику, – сказал Рохас.
– Если ты божество, это может тебя развлечь.
– Тогда будем надеяться, что мы с ней не встретимся, – сардонически заметил Ибу.
Лора снова посмотрела на Лес.
– Ну, я не думаю, что она может быть там.
– Мы можем этого так и не узнать, – сказал Рохас. – Телеметрический канал первого МК‑24 выглядит странно.
– Странно – это как? – спросил Ибу.
Рохас изучал несколько экранов.
– Поток данных замедляется. Я не имею в виду, что передается меньше информации. Наблюдается эффект Доплера – промежутки между пакетами данных увеличиваются.
– Темпоральное сокращение потока, – удовлетворенно сказала Аянна. – Данные квантового сенсора были верны.
– Где дрон? – спросила Лора.
– В ста пятидесяти километрах от ближайшего искажающего дерева, – ответил Рохас. – Скорость сближения один километр в секунду. Я сейчас снижаю скорость, мне нужно больше времени для начала маневров.
«Как он реагирует?» – спросил Джоуи. За его вопросом чувствовалось сильное любопытство.
– Вяло. – признался Рохас. – О, интересно. Данные второго МК‑24 ускоряются.
– Флуктуации эффекта? – спросила Аянна. – А вот это странно.
– Ага, а теперь телеметрия второго МК‑24 замедляется по Доплеру, – сказал Рохас.
– Может быть, это переменный порог, – предположила Лора.
Отсутствие мгновенной информации раздражало; все их задание напоминало ей действия в каменном веке. Лора снова инстинктивно обратилась к юз-дублю, чтобы подключиться к сети шаттла. Как ни странно, интерфейс работал. Целая стая иконок появилась в поле ее экзозрения. Вспомогательные мыслительные процедуры, действующие в ее макроклеточных ячейках, принялись самостоятельно сводить анализ в таблицу. Поток необработанных данных внезапно превратился в точную и информативную картину.
Джоуи и Аянна немедленно обернулись к Лоре, и она поняла, что испустила мысленный сигнал удовлетворения.
– Как назвать противоположность сбою системы? – спросила она. – Я только что подключилась к сети четырнадцатого.
– Воскрешение? – предложил Ибу.
Иконки в экзообзоре Лоры сообщили ей, что остальные члены команды тоже воспользовались исчезновением глюков и возвращением шаттла к нормальному состоянию. Но она в основном сосредоточилась на квантовой среде, через которую скользил первый МК‑24. Темпоральные компоненты явно отличались. Были и другие отклонения.
– Ты это понимаешь? – спросила она Аянну.
– На самом деле нет.
Лора закрыла глаза, когда МК‑24 проходил на расстоянии семнадцати километров от искажающего дерева на краю Леса. Изображение дерева, переданное дроном, было превосходным. Вытянутая в длину конструкция с утолщением на одном конце состояла из морщинистых складок неизвестного кристаллического вещества; они располагались совсем не так запутанно и сложно, как у небесного властителя. Под поверхностью энергично пульсировали бледные разноцветные тени, словно отголоски чего-то, что двигалось в самой глубине дерева. Изображение мерцало.