– Нет, – сказала Паула Мио. – Я не ошиблась.
Даррин спокойно допил свое пиво и встал. Агент Дигби приложил что-то маленькое и круглое к его шее.
– Даррин? – окликнула Алисия. Но он не смотрел на нее. – Даррин!
Алисия была так потрясена, что не могла шевельнуться. Этого просто не могло случиться. Ни с ней, ни с ее любимым Даррином.
– Констебль Грейсил сопроводит вас домой, – сказала ей Паула, когда агент Дигби забрал Даррина. – Администратор вашей местной клиники был поставлен в известность о вашей ситуации. Вы сможете получить консультацию специалиста-психолога. – Она сочувственно улыбнулась Алисии: – Советую ею воспользоваться.
– Подождите! Я не понимаю, – воскликнула Алисия с растущим отчаянием. – Даррин не мог никого клонировать, он просто продавец в магазине и все.
– О нет. Поверьте мне. Мы завели дело на Винсента Акрамана восемь лет назад. Но мы подозреваем, что он занимался незаконным клонированием гораздо дольше.
– Но… Кого он клонировал?
Взгляд Паулы Мио не дрогнул.
– Вас.
Полились слезы. Много слез. Для Паулы, в общем, они не стали неожиданностью. Не то чтобы от этого было легче наблюдать за Алисией; бедняжка так страдала. Она плакала навзрыд. Рыдания сотрясали ее тело, когда констебль из ее родного городка помог девушке подняться из-за стола.
– Это несправедливо, – всхлипывала Алисия в тоске, когда ее бережно уводили с платформы.
Паула глубоко вздохнула и погасила пальцами огонек свечи на столе, накрытом для романтического ужина на двоих.
Кто-то медленно захлопал в ладоши. Это прозвучало намеренной насмешкой – тревожно громкий звук посреди тишины, которую не решались нарушить прочие ошеломленные посетители.
Паула обернулась и хотела уже велеть юз-дублю запустить идентификацию личности. Потом она увидела, кто сидит за столиком в одиночестве. Она проходила мимо того человека, но была полностью сосредоточена на Винсенте Хэле Акрамане, а ее постоянное сканирование низкого уровня отслеживало только непосредственную угрозу.
– Браво, следователь, – сказал Найджел Шелдон. – Очередной преступник повержен.
Он протянул ей бокал вина:
– Вот. Я выбрал «Камисси»; ты всегда любила белое с фруктовыми нотками. Охлажденное.
Паула не часто теряла дар речи.
– Найджел. Что ты здесь делаешь?
С нарочито невинным видом он обвел жестом столик, накрытый для двух персон.
– Жду тебя.
– Найджел…
– Да ладно, – усмехнулся он. – Прекрасный вечер на планете, где есть немножко дикой природы, – это так бодрит. Ты успешно закрыла еще одно дело. Не трать момент попусту. Отпразднуй со мной.
Паула села напротив него.
– Ты же не собираешься снова сделать мне предложение? Не повторяйся.
Он налил немного «Камисси» в свой бокал.
– Конечно, нет. Я счастлив в браке.
– Ты всегда был счастлив в браке.
– Сейчас в моногамном.
– Хм-м? – Она вопросительно подняла бровь.
– Ты так цинична.
– Как ты узнал, что я буду здесь?
– Есть несколько человек, которые все еще должны мне услугу; они навели справки в твоем офисе. – Он повернул голову, указывая на удаляющуюся спину Алисии. – Вы выбрали не лучший момент.
– Момент был самый подходящий для наших целей, – не согласилась Паула.
– Бедная Алисия так не считает. Но, конечно, лучше любить и потерять…
– Винсент Хэл Акраман любил достаточно. Хватит с него.
Найджел оценивающе усмехнулся:
– Так ты по-прежнему не идешь на компромисс?
– Ты знаешь ответ.
– Да, но… Что, ты сейчас действительно занимаешься такими делами? Отследить незаконное клонирование?
– Это был очень странный случай.
– А ты любишь странные случаи. Они бросают тебе вызов. И все-таки разве это твой масштаб?
– Почему мне кажется, будто ты к чему-то клонишь?
– Потому что ты лучший детектив всех времен и народов. Ну давай, выдохни и расскажи мне. Похвастайся немного перед тем, кто тебя ценит. Насколько плохой парень наш старина Винсент?
Паула сделала глоток вина. Вино ей понравилось.
– Очень плохой. Нам известно, что он клонировал Беатрис Лиссард двадцать восемь раз, но он хорошо заметал следы. Дигби просканирует его память, когда они прибудут в Париж. Я почти не хочу знать, сколько раз он это сделал на самом деле.
– А кто такая Беатрис?
– Его старая подруга. Очень старая. Я беседовала с ней некоторое время назад. Она и Винсент вместе росли на Кеньяне триста лет назад. И когда ему исполнилось двадцать, а ей семнадцать, они влюбились. Все было так прекрасно, как всегда в этом возрасте, а потом развалилось.