Кто со стопроцентной уверенностью подтвердит: «Такое было» — или, наоборот, оспорит: «Не было и быть не могло»? Историки хоккея всем догадкам и домыслам предпочитают цифры реальные и относительно конкретные. Первый хоккейный матч, где играли не мячом, а именно шайбой, состоялся на льду озера Онтарио в 1860 году. В составах команд-пионеров выступали офицеры — ветераны Крымской войны из Королевского стрелкового полка.
Диковинная игра, может, так и осталась бы развлечением для горстки королевских стрелков, если бы ею всерьёз и надолго не увлеклись монреальские студенты Робертсон и Смит. Они разработали правила и в 1880 году создали при университете Макджилла первый в мире хоккейный клуб. Лет через десять-двенадцать в Монреале было уже больше ста команд хоккеистов. Ещё одну веху в хоккейной истории оставил генерал-губернатор Канады лорд Стэнли: учредил в 1894 году и по сей день разыгрываемый кубок, получивший его имя. Первыми завоевали Кубок Стэнли монреальцы, победившие в присутствии пятитысячной толпы соперников из Оттавы — 3 : 1.
И наконец, несколько слов о самом лорде. В отличие от подавляющего большинства учредителей почётных трофеев, генерал-губернатор был не только ярым болельщиком, но и неплохим спортсменом. В январе 1895 года он без смущения продемонстрировал отличную спортивную форму на катке Букингемского дворца в Англии. Тот матч остался рекордным по количеству игравших в нём хоккеистов — членов королевских и приближённых к ним семей. Честь сборной Букингема защищали два будущих английских монарха — Эдуард VII и Георг V, — известные в те далёкие времена под именами принца Уэльского и герцога Йоркширского. Лорд Стэнли прихватил из Канады четырёх своих братьев и ещё одного лорда — Энэлли.
Принц Уэльский не сомневался в успехе. Он приказал начать игру в хоккей с шайбой пораньше: боялся опоздать на назначенный им же приём. Но Стэнли и его команда не пощадили королевского самолюбия. Забросили в ворота будущих величеств столько шайб, что даже педантичный арбитр в майорском звании сбился со счёта, объявив в конце встречи: сборная Букингема проиграла с огромным разрывом, сумев провести единственный гол. Лучшим игроком принц Уэльский (обошлись без авторитетной комиссии из специалистов и представителей прессы) признал лорда Стэнли, поразившего всех техничным дриблингом и высокой скоростью. Стэнли сделал лишь одну уступку, и то лично принцу — старался не применять против него силовых приёмов и не поворачиваться спиной к королевской особе.
Вот какие давние и прочные корни у хоккея, заласканного в Стране кленового листа народной любовью. Отдав дань истории и народным преданиям, твёрдо обещаю писать дальше только о том, что видел своими глазами. О канадском хоккее рассказано в нашей прессе достаточно красноречиво и подробно. Не собираюсь соперничать со специалистами, претендовать на глубокий, сугубо профессиональный анализ. Поделюсь личными впечатлениями от увиденного в городе Торонто, «скромно» и не совсем обоснованно провозгласившем себя столицей канадского хоккея.
Там на третий день командировки заметил в переполненном зале «Торонто Мейпл Гарденс» единственного относительно знакомого мне в Канаде человека — тренера клуба «Филадельфия Флайерс» Фреда Широ. В дымчатых, закрывавших пол-лица очках, преисполненный достоинства и важности, он и внешне не напоминал скромного и приветливо-общительного парня, приезжавшего несколько лет назад в СССР. Фред прилежно слушал лекции в Государственном центральном институте физкультуры и учился хоккею у «великого» практика и теоретика Анатолия Тарасова. Книгу Анатолия Владимировича «Путь к хоккею» Широ пышно и во всеуслышание назвал своей «хоккейной библией».
Переводчик канадского гостя клялся, что в порыве откровенности, вызванной хлебосольным приёмом, Широ поделился с ним кое-какими биографическими деталями. Настоящая фамилия — Широв. Имя — Фёдор. Место рождения родителей — Саратовская губерния, откуда они давным-давно уехали за океан. В Северной Америке и появился на свет будущий хоккейный маэстро. В короткой, на бегу, беседе с Широ спросить о таких подробностях, понятно, постеснялся. Любопытно иное. В Москве тренер гремевшей тогда «Филадельфии Флайерс» в шутку ли, всерьёз поведал мне о полулегендарном первом хоккейном матче «сто на сто». История, услышанная из уст знаменитости, крепко запомнилась. Вертя головой во все стороны «Торонто Мейпл Гарденс», я с затаённым восторгом ждал очной встречи с канадским хоккеем на его родине. За час до долгожданного свидания на алтарь не подозревающей об этом игры мною была принесена добровольная жертва. Вопрос ставился так: поездка на несравненный Ниагарский водопад или третья четвертьфинальная игра Кубка Стэнли — «Торонто Мейпл Лифс» — «Филадельфия Флайерс». Я выбрал Кубок. О несостоявшемся знакомстве с чудом природы напоминает висящий в редакции плакат с изображением водопада, преподнесённый кем-то из любознательных и милых экскурсантов. Моё кресло в автобусе занял влюблённый в хоккей болельщик, благородный житель Торонто Тедди Малвихилл. В ответ на традиционный русский сувенир он подарил с трудом приобретённый билет на восточную трибуну, сектор 91, ряд В, место 4. Крошечный, по нашим понятиям, билетик был запечатан в конвертик с рисунком кленового листа и рекламой мяса. Посмотрев матч, я в который раз убедился: цветастая упаковка не означает, что завёрнутый в неё товар так же красив и доброкачествен. Впрочем, обо всём по порядку.