Взгляд его обращается к Близзард. Её глаза закрыты, и грудь равномерно вздымается и опадает - она забылась сном. На ней простое чёрное платье, отороченное мехом, с длинными, до середины кисти, рукавами и с высоким воротником. Испачкалась, когда падала, - отмечает Эдвард. Его сердце сжимается: он был бы мёртв сейчас, если бы не она. А, может, лучше бы, если мёртв?
В комнате стоит звенящая тишина, плотная, как кисель, хоть ножом режь. Не сулящая ничего хорошего, это он знает точно. Чужая тишина чужого враждебного мира. Какой-то ветхий дом, чьи стены обступают его, готовые в любой момент раздавить. Ловушка для дураков. Создатель великий, чем он думал, когда заваривал всю эту кашу с игрой в знаменитых детективов? Куда в очередной раз подевалась его пустая голова?
Тонкая рука Близзард алебастром выделяется на чёрном материале платья. Эдвард ловит себя на том, что он уже полчаса смотрит на неё, и поспешно отворачивается к стенке. Так он и засыпает.
Глава 6
Утро начинается с того, что в комнату заходит экс-знахарь Гаспар Картер собственной персоной.
Вот кого я действительно рада видеть. Умнейший человек с холодным рассудком аналитика. Разум преобладает над чувствами и полностью подавляет их. Вот за что я его уважаю. Но сама так не могу.
Не могу, потому что у меня чувства всегда несутся впереди упряжки, я сначала делаю, а потом уже начинаю размышлять, что к чему. Вот и всю жизнь так: я слишком тороплюсь, слишком подвержена гневу, я отдаю себя целиком и сгораю в итоге без остатка.
- Близзард, - Гаспар улыбается уголком рта. - Мистер Монфор, - добавляет он совершенно равнодушно. Но стажёру, наверное, кажется, что с издёвкой, потому что он демонстративно отворачивается к стенке. Ну и пусть. Буду я ещё смотреть, чем он занят!
- Выпей это, Близзард, - Гаспар протягивает мне маленький пузырёк с какой-то мерзостью. - Мистер Монфор, - тот продолжает упрямо смотреть в стену.
Гаспар молча ставит второй пузырёк на столик. Потом садится ко мне на кровать, смотрит белки глаз, щупает пульс. Затем его внимание привлекает моя левая щека - он проводит длинным пальцем по шраму и говорит:
- Могу предположить, Дориш?
Услышав это имя, Монфор вздрагивает и, наконец, перестаёт пялиться в стену. Пялится он теперь на меня, - о, Создатель, нет! - с жалостью в глазах.
- Дориш и Монфор, так будет правильнее, - мстительно отвечаю я. Нечего вести себя, как мальчишка.
Гаспар, удивлённо подняв бровь, оборачивается к стажёру. Тот медленно заливается краской.
- Вы далеко пойдёте, мистер Монфор, - констатирует Картер. - Но вы заставили меня... удивиться. Помнится, в школьные годы вы не были таким жёстким человеком.
- Я не... делал этого, - тихо говорит тот.
- Полноте. Я ведь не в упрёк вам сказал, - спокойно продолжает Гаспар. - Выпейте лучше лекарство, не капризничайте.
Монфор хватает пузырёк и быстро проглатывает содержимое.
- Вот и хорошо, - говорит Картер. - Близзард, я посмотрю что-нибудь для тебя, но, честно говоря... - он разводит руками. - Все сроки прошли, а я не волшебник.
- Оставь это, Гаспар, - морщусь я. Действительно почему-то становится досадно, когда тебя разглядывают, словно под лупой. - Ну не всё ли равно?
- Как скажешь. Умолкаю, - соглашается Картер. - Я принесу тебе что-нибудь укрепляющее, чтобы свести на нет вред, причинённый Утгардом. И - да, твоя болезнь. Холод, сырость и прочие прелести. Побольше ешь, всё самое лучшее, что только может приготовить здешний подменыш, ну, а лекарство я оставил. Надеюсь, Легран запомнит, что делать, а если даже нет, я торжественно вручил ей листок - надеюсь, читать вы там не разучились? Неделя-другая, и проблем не будет.
Я благодарно киваю.
- Ну, что ж, как ни приятно мне ваше общество, дела ждут, - он встаёт. - Близзард, позволь откланяться! Мистер Монфор! - шутливый поклон в сторону, и Гаспар хочет уйти.
- Картер, подожди! - окликаю я его. - Ты... не знаешь что-нибудь о Винсе?
Он медлит с ответом. Моё сердце начинает биться через раз, потому что мне уже без слов понятно: что-то не так. Но горькая правда лучше сладкой лжи, и именно её Гаспар и скажет прямо в глаза. Будет больно, зато потом полегчает.
- Винсент Близзард отказался присягнуть на верность нашему нынешнему патрону и покинул пределы страны, - наконец говорит он.
Чего-то подобного я и ожидала. И я прекрасно понимаю, что это значит.
В комнате повисает звенящая тишина. Картер пару секунд смотрит на меня, потом молча кивает и выходит. Он в своей обычной манере кратко передал факт, что тут ещё добавить? Да и к чему?
- Это был не я, - неожиданно прерывает молчание Монфор. О чём это он? - Вы ведь знаете, что это был Дориш. Но всё равно извините!
- С каких это пор ты стал такой вежливый? - язвлю я автоматически, хотя делать этого мне совсем не хочется. - Помнится, в кабинете Сектора меня никто не звал на "вы". И уж тем более не извинялся.
- Всё равно, извините... миссис Близзард! - упрямо повторяет он.
В глазах у меня темнеет. Каким-то неимоверным усилием воли я заставляю себя приподняться - чуть-чуть, потом ещё чуть-чуть, отдыхая каждые две минуты и потом делая очередной рывок. Голова кружится от слабости. Грудь пронзает боль. Сильная вещь - супружеская клятва. Я знаю, что такое слово "надо". Надо заставить тело подняться, потом найти хозяина и упасть ему в ноги, а, быть может, просто предложить взамен свою собственную жизнь... Я не знаю.
Медленно встаю с кровати и, держась за стену, иду к выходу.
Эдвард не понимает, каким образом она умудряется передвигаться. Он видит, как искажено болью её лицо. И догадывается, какой силы должна быть боль. Эдвард не понимает и другого: зачем она это делает? Её пальцы, словно сведённые судорогой, пытаются уцепиться за стену, где и держаться-то не за что - и соскальзывают с ветхой панели, обитой старым штофом с рисунком из цветов. А он смотрит на эти бессильные пальцы, как заворожённый, не в состоянии оторваться.
Он не сказал ей ничего такого, что... И тут Эдвард вспоминает, о чём говорил этот ублюдочный Картер, а также всё, что он знает об этой женщине. Винс. Винсент Близзард, троюродный брат лорда Бертрама Фэрли. Её муж. Эдвард прокручивает в голове то, чему только что был свидетелем. Он в состоянии произвести простейшие вычисления и понять, что отказ присягнуть на верность этому новому хозяину, видимо, равносилен самоубийству. Кто же тогда этот новый сюзерен? Полукровка? Вообще человек? А может, здесь скрывается что-то ещё, ведь Эдвард никогда не был силён в политических играх?
Так проходит час. В комнате стоит ничем не нарушаемая тишина, даже тиканья часов не слыхать. Эдвард уже передумал обо всём, о чём мог, и теперь просто лежит, глядя на дверь. Он и сам не знает, кого или что он ждёт.
В коридоре раздаются шаги. Дверь открывается, и в комнату входят Бертрам Фэрли и Лена Легран, между ними бессильно обмякло тело Близзард. Они не столько ведут, сколько несут её. Платье волочится по полу, собирая пыль и паутину, Эдварду даже кажется, что они вот-вот наступят ей на подол и разорвут юбку. Бертрам бросает на Эдварда мрачный взгляд, они укладывают Близзард на кровать и молча выходят. Легран на прощанье осторожно касается её волос, поправляя упавшую на лицо прядь, оглядывается на Эдварда - он при этом даже забывает ответить ей взором, полным ненависти, - а потом дверь захлопывается и снова наступает тишина.
Она бледна, как полотно. На лице следы крови - видно, что кровь текла изо рта и из носа. Эдвард прислушивается. Дыхания почти не слышно, так что он даже думает сначала, что Близзард мертва, но всё же убеждается, что это не так. Болевой шок, додумывается он, наконец. Наказание.
Что такого она могла сделать, чтобы заслужить кару от своего патрона?! Эдвард теряется в догадках. И тут его словно бьют кулаком по голове: она осмелилась просить за Винсента. Хотя, скорее всего, заранее знала, какой ответ её ждёт.