- Что, не узнал? - сквозь зубы говорю я бармену. - Когда-то все стены обклеил объявлениями Сектора с утгардскими портретами.
У него от страха или от удивления даже приоткрывается рот.
- Забыл, кто я? - я демонстрирую ему "волчий крюк". - Вспоминай быстрей.
- Близзард? Миссис Близзард, - поправляется он, и тут глаза у него начинают косить от страха, как у провинившегося подменыша, который заслужил, чтоб его выпороли. - Миссис Легран!
Ага, "миссис". Уже хорошо.
Я сплёвываю на пол, и мы с Леной проходим мимо него. Сердце у меня на миг замирает, а потом начинает биться чаще. Но я прячу волнение под ненавистью. Я вообще не знаю, зачем мы зашли сюда? Может, посмотреть, не висят ли снова наши фотографии с заголовком "разыскивается"?
Улица Полуночного Рассвета - не знаю, кто придумал такое название. Сравнительно тепло для поздней осени, и я испытываю острое желание снять куртку и отбросить её прочь. К чёрту! Я не знаю, что тут произошло, пока нас не было, но я возвращаюсь в СВОЙ мир, и я не буду скрываться, даже если через пять шагов меня ожидает какой-нибудь очередной суд и камера Утгарда. На мне наполовину человечья одежда, и я могу прибегнуть к помощи разве только Лены, но я голыми руками убью любого, кто косо посмотрит на моё левое плечо, ибо я возвращаюсь в СВОЙ мир.
И меня ждёт мой хозяин. Он сказал, что я догадаюсь, где, если вспомню. Я вспомнила. Я больше не хочу менять ни себя, ни своё будущее, и на моей руке навечно выжжен символ моей сущности. Которую я тоже не хочу больше менять.
Хозяин хотел, чтоб я поняла это сама и прекратила терзать себя. Он дал мне третий шанс, и всё снова закончилось тем же самым. Нас не изменить, хоть умри.
Мы идём посреди улицы Полуночного Рассвета. Не зная, что тут происходило в последние три года. Наплевав на то, что вокруг все останавливаются, как на фотографии, а потом, словно гонимые взрывной волной, быстро удаляются прочь. А центр этого взрыва - мы.
Ван Веллер ничуть не изменился.
- Надо полагать, кольцо, миссис Монфор? И вам, Лена? - мягко спрашивает он.
- Вы совершенно правы, - ехидно отвечаю я. Он какое-то время смотрит мне прямо в глаза, но я не отвожу взгляд. Ещё чего!
- Я не ненавижу вас, - вдруг говорит он. - У каждого своя дорога. Вас долго не было.
- Долго, - соглашаюсь я. - А теперь мы здесь.
- Здесь, - подтверждает он. - Ваш третий ключ, если не ошибаюсь? У вас бурная жизнь, Близзард - вы позволите вас так назвать? Кто-то пользуется одним и тем же кольцом, а потом ещё умудряется передать его детям.
- Ещё напомните, сколько утгардских рун у меня выколото, - сквозь зубы цежу я.
- Вы изменились. С нашей последней встречи, - уточняет Ван Веллер.
Кинг-Голд-Хаус. Значит, он помнит.
- Фэрли так плохо работает с памятью? - с сарказмом спрашиваю я.
- О, нет, господин Мастер хорош во всём, - с поклоном говорит он. - Дело во мне. Время - субстанция, обладающая поразительными свойствами.
- К делу, - резко перебивает Лена. Ван Веллер кивает.
Фэрли по-прежнему Мастер Круга. Это хорошо.
- Новый ключ - новая, с чистого листа, жизнь, да? - я помню то, что она сказала мне много лет назад - там, в Кинг-Голд-Хаус. Я помню, что из щелей дуло, и ветер грозил выдавить пыльные стёкла к чёртовой матери.
- Скорее ад замёрзнет. - А ведь ты тоже помнишь, надо же. Каждое слово, каждый жест.
Хотя какая разница. Это просто кольцо. Просто часть тебя, как рука или нога. Фэрли - Мастер, и я вижу, что о том же думает Лена. Мы подходим к зеркалу в лавке Ван Веллера, и, не говоря друг другу ни слова, исчезаем за его изнанкой.
Дым от моей сигареты остаётся в мастерской на улице Полуночного Рассвета, а сами мы уже в здании Внутреннего Круга.
Освещённый мягким светом вестибюль. Народу немного, и на нас не обращают ровно никакого внимания. Ни на нас, ни на мою наполовину человечью одежду. Странная смесь - камуфляжной куртки и дорогого платья, когда-то купленного в модном магазине на улице Фонарщиков. Всё, что осталось от моей какой-то там по счёту очередной закончившейся жизни.
Массивные двери в кабинет Фэрли. Надёжные, сделанные давным-давно. Как в поместье, которого уже нет. Я берусь за бронзовую ручку, и она поддаётся неожиданно легко.
- Создатель всемогущий! - Берти сначала несколько секунд молчит, а потом произносит эти слова.
Мы подходим и почти одновременно целуем его в щёки: я справа, Лена слева.
- Я даже не спрашиваю, где вас носило столько времени, - устало говорит он. - Но сейчас вы обе как нельзя кстати.
- Что значит кстати? - спрашивает Лена. - Что с тобой?
- Не со мной, Лена, - он трёт рукой покрасневшие глаза и, поймав наш вопросительный взгляд, отвечает. - Ах, это... Не спал трое суток. Чёртов тупой неудачник, вот кто я.
Он жестом приглашает нас сесть. Два тяжёлых резных стула почти бесшумно придвигаются ближе - а подменыши неслышно ретируются до нового приказа. Он опускается за свой обтянутый сукном стол, и прикрывает ладонью глаза.
- Полукровые тварюги головы подняли - вот что значит "кстати", Лена, - объясняет он наконец. - Проклятые недобитые ублюдки. И с каждым днём их всё больше, и больше, и больше... А я не справился. Я - не Милорд, не Пастух, никто вообще, всего лишь неудачник во главе проклятого сообщества.
- Берти, где хозяин? - задаю я вопрос, и моё сердце в ожидании ответа начинает биться через раз.
- Хозяин? - Фэрли сдвигает брови, и я понимаю, что до него не сразу доходит, о чём я спрашиваю. Он похож на невыспавшихся детективов после ночной операции у нас в отделе, где-то там, в другой жизни, которая была на самом деле так недавно, а кажется, будто во сне или тысячу лет назад. - Ты знаешь, Близзард, я ведь всегда мечтал об этом: быть главным. И вот, чёрт подери, что выходит! Выходит то, что ничего не выходит. Эта падаль повылазила непонятно откуда, сплошные теракты, без смысла, без системы, безо всего. И теперь они используют далеко не только внушение, заметь! Они так хотели научиться у людей, вот и научились. Наша сила и человечье оружие - представь, что за коктейль, нарушение Закона о Закрытости - куда не ткни...
- Берти, где хозяин? - перебиваю его, потому что больше не могу. Создатель всемогущий, у меня просто не хватает сил терпеть. Я знаю, что всё в порядке, что мой Господин жив, и где-то, наверное, не так уж далеко, но где? Где?
- Он всё доверил мне. А я близок к тому, чтобы всё то, к чему мы шли с восьмидесятых, загремело в тартарары. Мир вокруг - как хрустальная люстра, в которую плебей кидает ботинком - просто так, не осознавая её ценности, - говорит медленно, словно ни на что уже не надеясь, и вдруг спохватывается: - Он приказал передать тебе кое-что, сразу, как ты появишься. Прости.
Сэр Бертрам лезет в ящик стола, и мне в ладонь ложится что-то маленькое, уже успевшее чуть-чуть нагреться от его пальцев.
Я вижу в своей руке кольцо. Тонкое платиновое кольцо с бриллиантом, которое когда-то, бездну времени назад, было на безымянном пальце моей левой руки. Оно осталось в грёбаной канцелярии, пропахшей пыльными скоросшивателями и мышами, на первом этаже тюрьмы Утгард.
Тишина. Только в окно бьётся муха, непрерывно жужжа и изредка шлёпаясь по стеклу. В тихом и давящем тяжёлой роскошью кабинете Мастера Круга, ленного лорда Бертрама Фэрли, моего родственника и соратника. Как когда-то билась в грязное стекло полицейского участка на окраине Лондона, а дежурный спал, и я мечтала, чтобы бутерброд упал со стола маслом вниз, на грязный пол, и мы бы смеялись до колик в животе, когда я рассказывала бы об этом Джои.
...Ледяная стена прибоя бьётся о скалы - где-то далеко-далеко, за холодным морем - и зовёт меня. Под льдистые огоньки звёзд. В большой чёрный вигвам, - вспоминаю я непонятные тогда слова полоумного сапожника, - где меня ждёт мой вожак. Мой хозяин.
- Ты поняла? - спрашивает Берти. Беспокоится, чтоб хоть тут не облажаться.