Рывок вперёд, подныриваю под размашистый удар рукой, моя атака прорезает бочину голиафа, снимая значительный слой обломков, и повреждая несколько десятков щупалец. Распахнув крылья ухожу влево.
— Ihr habt auf Gott vertraut.
(Вы верили в вашего бога.)
Удар Саши лишает отражение ещё одного приличного куска туши.
— Schon bald bleibt von der Herrlichkeit…
(Но скоро от этого великолепия останется…)
Нога отражения подкосилась. Постепенно с могучих плечей начали осыпаться куски бетона. Вайс, грациозно подпрыгнув, прорезает спину твари, и сразу же отходит, давая мне пространство для атаки. Я вижу обнажившееся, истекающее алой жидкостью, и пульсирующее ядро.
— …nicht mehr als Asche und Staub!
(…лишь пепел и пыль!)
Рывок, удар…
*Тридцатью минутами ранее*
Владимир, тяжело дыша, шёл по опустевшим дворам. Он был уже достаточно далеко от центра города, где было больше всего тварей, но знал, что это его не особо спасаёт. Если раньше ему удавалось выжить лишь ценой жизней тех, кто в панике не успевал спрятаться, то сейчас на это рассчитывать не стоило. В центре города было полно людей. Перепуганных, паникующих, отчаянно пытающихся спасти свои жизни. Но жители окраин уже успели либо убежать из города, либо хорошенько спрятаться.
Позади оперативника, во многих сотнях метров, грохотала бойня. И даже находясь так далеко от центра событий, Владимир знал, что удача сегодня не на стороне человечества. Ему уже довелось убедиться, что твари плевать хотели на огнестрельные ранения, впрочем, на любые другие — тоже. Они регенерировали. Так же, как в зазеркалье. А потому пришедших на помощь наблюдателей сейчас безжалостно рвали на части, так же как и обычных горожан. Некоторые из них — полицейские, охотники, и прочие владельцы оружия, погибли в первые минуты сражения. Ибо свинец в этот раз оказался куда слабее плоти.
— Ну и засада… — вздохнул оперативник.
Горло и грудь жгло при каждом вдохе. Не удивительно. Далеко не каждый способен пробежать около километра по методично разрушаемому монстрами городу. Перегруженные мышцы плохо слушались своего хозяина, делая и без того небыстрый темп ходьбы ещё медленнее. Изодранные в кровь колени, пострадавшие от многочисленных падений в процессе побега, сильно щипало при каждом движении. Серый пиджак, превратившийся в лохмотья был уже давно оставлен позади, а когда-то белая рубашка стала грязно-серой, за исключением нескольких багровых пятен крови.
Владимир с грустью взглянул на привычно оттягивающий плечо пистолет, висящий в оперативной кобуре. Оружие было тяжёлым. Слишком тяжёлым для того, кто настолько устал. А самое главное — оно было абсолютно бесполезным в данной ситуации. Но в очередной раз Владимир не смог заставить себя изменить собственным привычкам, и избавиться от пистолета. Слишком долго оперативника учили ни на секунду не расставаться с оружием. Глубоко вздохнув, он пошёл дальше.
"Нужно найти безопасное место, и передохнуть." Подумал Владимир. "Иначе живым из этого города мне не выбраться. Вот только где это место найти? Если из любого дома в любой момент может вылезти какая-нибудь мразота…" Оглядевшись, амбал заметил небольшой магазинчик, расположенный прямо в жилом доме. "А это мысль… Вряд ли в продуктовом найдётся достаточно большое зеркало." Решил оперативник, и направился прямиком в магазин.
За металлической дверью оказались несколько крайне неудобных, узких, высоких ступенек. Не без труда сдерживая боль в ноющих мышцах, амбал прошёл по ступенькам, оказавшись в тесном предбаннике с двумя дверными проёмами. Оба вели в довольно небольшие помещения самого магазина. В том, что было напротив лестницы расположился отдел с алкоголем. Справа же — непосредственно продуктовый.
— Есть кто живой? — осторожно пробасил Владимир.
Подождав немного, но так и не дождавшись ответа, он вошёл в продуктовый отдел. Стекло на одной из витрин было разбито, но вот продукты были на месте. Видимо, случайно разбили, когда убегали.
В магазинчике всё-ещё горел свет, что не особо нравилось Владимиру. Сейчас явно не то время, когда стоит привлекать чьё-либо внимание. Поэтому, перед тем, как с наслаждением усесться прямо на грязный пол, оперативник выключил свет во всех помещениях магазина. Бетонная стена приятно холодила спину, обессиленные ноги были вытянуты вперёд, и лежали практически мёртвым грузом.
Владимир запрокинул голову, и начал потихоньку восстанавливать напрочь сбившееся дыхание. Его готовили к подобному. Далеко не один час он потратил на тренировки, на заучивание правил поведения, и кодировок на случай нештатных ситуаций. Наверное только поэтому Владимир не скатывался в откровенную панику. Ведь он не знал, что ему делать. Но больше всего его пугало другое: а что будет дальше? Что если такое происходит и в других городах? При всей своей влиятельности и обеспеченности, Содружество просто не справится с таким масштабом катастрофы.
Вот за такими размышлениями Владимир провёл около двадцати минут, по прошествии которых не без радости обнаружил, что, хоть горло по-прежнему першит, но он уже может нормально дышать. Да и ноги перестали так сильно болеть. Но стоило амбалу решить, что ему лучше отдохнуть ещё хотя бы минут десять, как снаружи послышался крик. Голос был женский. И молил о помощи. Владимир выругался. Сегодня он уже оставил за спиной немало трупов невинных людей. Одним больше — одним меньше, казалось бы, какая разница? Но разница была. Ведь одно дело, когда умирают люди в толпе. Когда их предсмертные крики теряются за стонами раненых, и воплями бегущих. Владимир не видел их лиц. Не слышал их голосов. И не знал их имён. Он лишь понимал: каждый раз, когда он, заметив отражение, нырял под машину, или в любое другое укрытие, когда он надёжно прятался, кто-то умирал вместо него. Вот только сейчас ситуация была иной. Что-то словно тянуло Владимира на улицу, на помощь бедной девушке… И сопротивляться этому зову он не мог. А потому, ловким, давно доведённым до автоматизма движением, оперативник выхватил пистолет, и взвёл курок.
Выбежав на улицу, Владимир сразу увидел кричащую. Ей оказалась темноволосая девушка лет двадцати пяти на вид, в лёгком летнем платье в цветочек. На довольно симпатичном лице застыло выражение ужаса, и бессильной мольбы. Ярко-голубые глаза были распахнуты, губы плотно сжаты, в попытке стерпеть жуткую боль, источником которой был стимфал: маленькое, внешне напоминающее крылатого чёрного угря, отражение, что безжалостно вгрызалось своими крупными, острыми зубами в голень лежащей на земле девушки.
Владимир, не без облегчения, подметил, что других стимфалов рядом видно не было. А они никогда не славились скрытностью. Значит этот отбился от стаи в погоне за бедной девушкой. А следовательно, у Владимира есть шанс спасти незнакомку.
Молниеносным движением вскинув оружие, и прицелившись, он выпустил четыре пули в крылатую тварь. Какой бы сильной ни была их регенерация, но восстановиться мгновенно отражения не могут. Именно поэтому стимфал, чья голова буквально оторвалась от попадания четырёх экспансивных пуль, мёртвой тушей упал на землю. Девушка вскрикнула, когда раздались выстрелы. А потом, почувствовав, что челюсти на её ноге разжались, перевела взгляд на Владимира.
— Я… — начала было она, но подбежавший оперативник её перебил.
— Потом, — спрятав пистолет обратно в кобуру, Владимир подхватил оказавшуюся довольно лёгкой девушку на руки. — Скоро эта тварь восстановится.
Быстрым шагом оперативник направился обратно в магазин. Это было неплохое укрытие, так как окон там не было, а металлической двери должно хватить, чтобы остановить стимфала. Раненую девушку Владимир посадил на ступеньки, а сам принялся искать способ забаррикадировать дверь. Благо способ нашёлся довольно быстро — с внутренней стороны двери замок закрывался не ключом а небольшой ручкой. Как раз когда Владимир дважды провернул её, запирая дверь, в наружную её сторону впечатался полностью восстановившийся стимфал. Девушка вскрикнула, зажмурившись. А отражение, ещё несколько раз ударившись в дверь, бросило безуспешные попытки, и, судя по хлопкам крыльев, улетело искать себе другую жертву.