После этого рассказа Фрэй как-то неловко и невесело рассмеялся.
— Теперь он бы, наверно, предпочел, чтобы его сын стал пингвином, чем оказался в резервации. Такой удар по имиджу и карьере.
И все же отец провожал Фрэя до пропускного пункта, когда того переправляли в резервацию. Однажды я случайно подглядел эту сцену через эмоции друга. Мне до сих пор вспоминается последний взгляд этого человека: не хотелось бы ошибиться, но в нем пряталась вина, много вины.
Мы были очень разными и такими похожими. Когда мы собирались в одной комнате, не обходилось без потасовок и ругани. Го задирал всех и собенно цеплялся к Жабе — казалось, он едва переваривал этого тихоню. Иосиф сносил все стоически, но за столь мученические взгляды даже мне иногда хотелось его побить. Поведение Фрэя зависело от настроения, а настроение подростка имело необыкновенную амплитуду. Если он был не в духе, то сыпал язвительными фразами и умудрялся задеть любого, в другое время становился настолько приторно добрым, что от одного вида выворачивало наизнанку. Иногда же казался как будто бы пьяным: балагурил, шутил и все норовил поговорить за жизнь, но у меня создавалось впечатление, что это всего лишь игра на публику, и настоящего Фрэя мы никогда не видели, а, возможно, никогда и не увидим.
Я старался держаться в стороне от них, но это не очень получалось. Как-то само собой они втянули меня в свой круг: я ругался и дрался с Го, шпынял Жабу, дурачился и пререкался с Фрэем — но что бы между нами не происходило, если возникала внешняя угроза, мы разбирались с ней вместе. А угроз в общежитии, наполненном озлобленными подростками, было предостаточно.
— …а он мне говорит, гони бабки! — твердая «р» катилась по всей нашей небольшой комнате. — А я ему, смотри не подавись. Жирно будет. И сразу так р-р-раз захват под кадык.
Го тут же продемонстрировал прием на Жабе, который начал хрипеть и скрести руками по локтю рассказчика.
— Он зенки из орбит выпучил, ну прям как Жаба сейчас. А я не отпускаю, и крепче затягиваю — пусть помучается гад.
Я испугался, что Го действительно сейчас покрепче прижмет Иосифа — последний и так уже находился на грани потери сознания (от его ощущений даже у меня немного плыл мир перед глазами).
— Хватит, задушишь.
Го выпустил уже багровеющего Жабу и тут же повернулся ко мне.
— Что, жалко стало, да? — Обманный удар кулака, нацеленный в живот.
Я отскочил вовремя. После этого он обычно пинал по ноге, на которую переносишь вес, уклоняясь, и ты бесформенным кулем валился на землю. Я не только уклонился, но и поймал его ногу в развороте для удара.
— Шпана! — заверещал Го. — Что, мелкий, слишком борзый стал, да?
Продолжение могло быть самым непредсказуемым, если бы в этот момент в комнату не ворвался Фрэй.
— Собирайтесь, быстро! Хорошая шабашка наклюнулась!
— Я больше не стану чистить сортиры в комендантской! — окрысился Го, между тем как Жаба послушно натягивал ботинки.
— Забудь про сортиры. Сейчас в порт причалит баржа, надо ее быстро разгрузить. По пятихатке на нос!
Байкер заткнулся и тоже стал натягивать ботинки.
— Что за баржа? — с сомнением спросил я. Мероприятия Фрэя с недавних пор вызывали у меня подозрения. — Сейчас почти половина двенадцатого.
— Ты думаешь, мне все доложили? Наша задача разгрузить и получить деньги. С остальным пускай разбираются сами.
— Кто разбирается?
— Эй, цыплячья грудка, закрой клюв и пошевеливай окорочками, — Го наподдал мне пинка, гоня к выходу. А Фрэй так и не ответил.
Порт в резервации и портом то назвать трудно — единственная ржавая пристань гнила без дела, в темноте был слышен вялый плеск воды, да повсюду преследовал специфический тухловатый запах. Стикс давно уже перестал быть судоходным: река обмелела, и корабли с большим водоизмещением уже не могли по нему пройти. Дамба стала не нужна: половина ее шлюзов была открыта, город рад бы был открыть и вторую половину, но, судя по всему, они настолько проржавели, что механизм заело и створки не поднимались. Кое-какое движение еще продолжалось по обводному каналу, но это в основном были частные легкие моторные лодки, которые к резервации не приближались: во-первых, без спецразрешения причаливать нельзя — могут и огонь открыть с вышек; а во-вторых, просто небезопасно.
Если бы я знал об этом тогда… впрочем, Фрэй наверняка догадывался. У меня же, кроме позднего времени, сам факт причаливания баржи к пристани в резервации не вызывал вопросов.