Летчики понуро потянулись к разбросанным в зелени маленьким домикам. Бэн и Фрэнк спустились с крыльца последними.
— А все-таки, что ни говори, — сказал Фрэнк, — дело тут нечистое… Одним словом, не без этого… — Он неопределенно ткнул пальцем куда-то в небо.
Шла вторая мировая война. Месяц назад небольшой отряд американских летчиков прибыл на этот уединенный аэродром, чтобы освоить ночные полеты. Всего один месяц, а за это время отряд уменьшился наполовину. На опушке леса появилось несколько свежих могил.
В отряд были отобраны опытные пилоты, хорошо знающие свое дело. Но, несмотря на это, не проходило буквально ночи, чтобы одна-две машины не. терпели аварии. И всегда одним и тем же образом: при возвращении с задания, уже приближаясь к аэродрому, они на всем ходу врезались в землю.
Кругом равнина, на подходе к взлетно-посадочной полосе совершенно пустынная местность: ни деревца, ни кустика, только два небольших холмика высотою всего в несколько метров. Ничтожные возвышенности, которые не могли служить препятствием даже автомашине, не то что самолету. Казалось бы, идеальные условия для тренировочных полетов. Но по какой-то необъяснимой причине едва заметные холмики притягивали к себе самолеты словно магнитом. И, пожалуй, самое удивительное заключалось в том, что даже тщательное обследование разбившихся самолетов, не могло обнаружить и малейших технических неполадок, которые могли бы послужить причиной аварии. Все без исключения машины в момент катастрофы были абсолютно исправными.
Это казалось загадочным, даже таинственным и пугало больше всего. Над людьми нависла опасность — непонятная и потому особенно грозная… В отряде было немало пилотов, успевших принять участие в боях в Европе и Азии. Многие имели на своем счету по нескольку сбитых фашистских самолетов. Словом, летчики отряда отнюдь не были новичками в авиации, и они не раз смотрели смерти в лицо. Но здесь их подстерегал необычный враг.
По вечерам перед полетами людей охватывал страх — чья очередь сегодня? Конечно, воздушное сражение с противником тоже сопряжено с опасностью для жизни: ни один даже самый опытный летчик не может поручиться, что бой окончится для него благополучно. Но бой есть бой. К тому же его исход во многом зависит от мастерства летчика, его мужества, находчивости, отваги. В воздушном бою летчик сам является хозяином своей жизни. Он встречает врага лицом к лицу и сражается с ним. А как бороться с опасностью, которую даже не знаешь? И, наконец, одно дело смерть в бою, и совсем другое — бессмысленная и бесславная гибель во время учебного полета на совершенно исправной машине.
Поползли слухи и предположения, одно нелепее другого. Но слишком необычным и грозным было создавшееся положение, и поэтому самые нелепые объяснения казались наиболее правдоподобными…
Стемнело. В чистом небе зажглись звезды, рассеяв последнюю надежду на отмену полетов. Луна еще не взошла, и ночь была темной.
Одна за другой стремительные машины с ревом проносились вдоль взлетной полосы и исчезали в темноте. Вскоре все пилоты были в воздухе. Начальник отряда, престарелый полковник Кеннет, тревожно поглядывал на часы, хотя до возвращения первой машины оставалось еще не менее пятнадцати минут. В стороне группой собрались механики. Они с особой тщательностью готовили машины к полетам и сейчас молча переживали. Наконец прозвучал голос радиста:
— Одиннадцатый задание выполнил. Просит посадку.
— Пусть садится, — отозвался полковник.
Через минуту послышался нарастающий рев мотора. Черная тень скользнула над посадочной полосой, коснулась земли, постепенно замедлила движение и, развернувшись, отползла в сторону. Красные отблески посадочных огней играли на крыльях самолета. К машине бросились механики. Пилот откинул колпак, с трудом выбрался из самолета и спрыгнул на землю. Это был Бэн, тот самый летчик, который просил у капитана Джорджа спасительный амулет. Бэн стащил с себя шлем, вытер рукавом комбинезона вспотевший лоб и в изнеможении опустился на траву.
Снова рев. Снова черный стремительный силуэт… К стоянке подрулила вторая машина. Затем третья.
— Семнадцатый просит! — крикнул радист.
Снова в отдалении возник знакомый гул, но тотчас же оборвался. Все переглянулись. Семнадцатым был Фрэнк.
В наступившей тишине стало отчетливо слышно жужжание движка аэродромной электростанции.
Мелькнул яркий свет фар. В темноту умчалась санитарная машина. Все продолжали молча прислушиваться. Но того звука, который они так хотели услышать, — гудения приближающегося самолета — не было. И все-таки все ждали, хотя понимали, что семнадцатый уже не вернется.
— Пятый просит, — нарушил тишину радист.
— Пусть подождет, — тихо сказал Кеннет и добавил: — Это Джонс…
Радист склонился над рацией.
— Пятый передает, что ждать бесполезно. Он сам видел, как машина воткнулась в землю.
Полковник безнадежно махнул рукой.
Самолет еще не сошел с полосы, а Гарри Джонс уже высунулся из кабины.
— Кто? — закричал он. — Кто это?
Ему но ответили. Отрулив на стоянку, Гарри выскочил из машины и подбежал к Кеннету.
— Фрэнк? — спросил он глухо.
Полковник молча кивнул.
Самолеты продолжали возвращаться. Приземлившиеся летчики окружили Кеняета и Джонса. Все стояли молча, опустив головы, как на похоронах. Полковник заглянул в свой блокнот и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Осталось двое — четвертый и четырнадцатый.
— Четырнадцатый на посадке…
Еще одна машина вырвалась из темноты и присоединилась к самолетам, отдыхавшим на стоянке.
— Теперь Джордж, — сказал кто-то.
И голос радиста:
— Четвертый…
И знакомый гул… И отдаленный взрыв.
— Джордж… — пронеслось тяжелым вздохом.
Летчики заволновались.
— Двое за ночь.
— Вот и амулет…
— Проклятое место.
— Все тут останемся.
Наутро из министерства прибыла авторитетная комиссия. Эксперты долго копались в обломках самолетов, но и на этот раз ничего не обнаружили. Заключение гласило: «Аварии произошли по вине пилота». Узнав об этом, летчики зашумели. К полковнику Кеннету явилась целая делегация во главе с Гарри Джонсом.
— Вот что, полковник, — объявил Гарри, — нам все ясно: место здесь дурное, проклятое место. Его охраняет нечистая сила… Одним словом, летать с этого аэродрома мы отказываемся.
Полковник растерялся:
— Что вы говорите, майор! — вскричал он. — Какая ерунда! От кого другого, а от вас я этого не ожидал. Неужели вы верите в эти бабьи сказки?
Джонс пожал плечами:
— Раньше и я над этим смеялся, а теперь нам не до смеха. В чем причина катастроф? Почему разбиваются машина за машиной? Вы можете ответить нам на это?
— Но Устав, в конце концов…
— В Уставе такое не предусмотрено, — перебил Гарри. — Это особый случай.
— Значит, забастовка? — устало спросил Кеннет.
— Да, забастовка. Или называйте это как хотите, — твердо сказал майор Джонс.
Ночью полковник Кеннет вылетел в Вашингтон. Через несколько дней он возвратился. Вместе с ним прибыла новая комиссия. Однако на этот раз она состояла не из специалистов по авиационной технике, а из… врачей. Раскрытие мрачной тайны было поручено пяти крупнейшим психологам Америки.
Новые эксперты рассуждали так: ни в одном из самолетов, потерпевших аварию, никаких неисправностей обнаружено не было. Это не простая случайность. Значит, разгадку причины таинственных катастроф надо искать в чем-то другом. Конечно, ученые без колебаний отбросили и предположение о возможности вмешательства сверхъестественных сил. Они единодушие решили, что ответы на все вопросы следует искать в особенностях человеческого организма…
Случалось ли вам когда-нибудь присматриваться к одинокой звезде, которая светится в разрыве облаков? Вспомните, не казалось ли вам при этом, что звезда движется? Если вы наблюдали это явление, значит, вы были жертвой особого обмана зрения, так называемой иллюзии.