Надзирателями командовал главный евнух Йорбас Зурга, рыхлый старик, начисто лишенный волос. Он сбрил даже волосы на голове и постоянно выщипывал брови и ресницы. Зурга сидел у ворот для слуг и, спасаясь от утреннего холода, кутался в горностаевую мантию. Перед ним стоял письменный столик с развернутым пергаментом. Голубые глаза с сомнением уставились на Дориана.
— Ты низкорослый, — заметил управляющий Зурга. Сам он был обычного для евнухов роста.
А ты заплыл жиром, подумал Дориан, а вслух сказал:
— Да, милорд.
— Можешь называть меня сэром.
— Слушаюсь, сэр.
Управляющий Зурга поглаживал толстыми, как сардельки, унизанными кольцами пальцами лишенный растительности подбородок.
— Выглядишь ты странно.
В юности Дориан редко сталкивался с Йорбасом Зургой и надеялся, что евнух его не помнит, — любое не в меру пристальное внимание таило угрозу.
— Известно ли тебе, какое наказание ждет наглеца, попытавшегося проникнуть в гарем? — спросил Зурга.
Дориан отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от земли. Стиснув зубы и по-прежнему не поднимая глаз, он убрал волосы за уши.
Он считал, что проявил гениальность, когда вплел в волосы серебряные пряди, слегка заострил уши и сделал перепончатыми пальцы стопы. По перечисленным признакам безошибочно узнавали лишь одно племя из всех, что обитают в Халидоре. Народ фейри утверждает, что является потомком племени предсказателей, которое некогда называлось фей. Именно за это, а также за проповедуемый этими людьми пацифизм они снискали всеобщую ненависть. Дориан постарался на славу и теперь выглядел как фейри-полукровка, то есть окружающие находили его внешность весьма экзотической. В душе он лелеял надежду, что представитель презираемого племени не привлечет к себе ненужного внимания и никому не придет в голову спросить, почему половинка халидорской крови придала ему разительное сходство с королем-богом Гэротом Урсуулом. Примесь фейрийской крови также объясняла его малый рост.
— Да, сэр, это является еще одной причиной, по которой люди называют меня Недомерком.
Йорбас Зурга прищелкнул языком.
— Понятно. Теперь тебе надо ознакомиться с условиями договора. Будешь нести службу в любое время суток, когда потребуется. В твои обязанности входит опорожнение и мытье ночных горшков, которыми пользуются наложницы короля-бога. Пища полагается только холодная, и вдоволь ее не дадут. Разговаривать с наложницами запрещается. Вздумаешь нарушить это правило, и тебе вырвут язык. Понятно?
Дориан кивнул.
— Остается еще одна мелочь, Недомерок.
— Слушаю, сэр.
— Нам нужно удостовериться, что ты действительно недомерок, каким представляешься. Давай снимай штаны!
7
Лантано Гаруваши, с обнаженным мечом на коленях, восседал прямо посреди дороги, по которой шел Кайлар. Рядом с ним, словно огромная гора, возвышалась мощная фигура Фейра Коузата. Они перекрыли узкую тропинку вдоль южной границы леса Темного Охотника. Заметив Кайлара, Фейр решил предупредить Гаруваши и что-то зашептал ему на ухо.
Меч Гаруваши не перепутаешь ни с одним другим оружием. Эфес такой длинный, что его можно держать одной или двумя руками, по желанию владельца. Меч сделан из чистого митрила, на котором золотом выгравированы старинные руны на древнем кьюрском языке. На слегка изогнутом клинке красуется голова дракона, взор которого устремлен на острие. Стоило Кайлару подойти поближе, и дракон выдохнул огненное облако. Языки пламени бежали по клинку, и Кьюр'келестос становился прозрачным и чистым, как стекло. Кайлар подходил все ближе, и огонь распространялся дальше и дальше. Через ка'кари Кайлар увидел Кьюр'келестос в облаках магии.
Именно тогда он понял, что меч явился из другой эпохи. Его сотворила исполненная красоты магия, в которой Кайлар ничего не понимал. Он только чувствовал игривость, великолепие, высокомерие, надменность и любовь. Кайлар знал, что имеет обыкновение впутываться в дела, которые ему не по силам. Именно к ним относится похищение меча у Лантано Гаруваши.
— Сбрось с себя сумрак, Кайлар, или я тебе помогу справиться с этим.
Подойдя на пятнадцать шагов, Кайлар убрал сумрачные тени.
— Значит, маги меня видят, когда для остальных я — невидимка? Черт побери, нечто подобное я подозревал!
Фейр грустно усмехнулся.
— Только один из десяти мужчин и девять из десяти женщин. Я вижу тебя только на расстоянии тридцати шагов. А вот Дориан заметил бы тебя за полмили, даже сквозь стену деревьев. Но я забылся, прости. Баронет Кайлар Стерн Сенарийский, ученик мокрушника Дарзо Блинта, позволь представить тебе непобедимого полководца Лантано Гаруваши из Эну, избранника меча Кьюр'келестос.
Кайлар хлопнул левой рукой по культе правой руки и поклонился на кьюрский манер.
— Великий полководец, о твоей доблести и воинском искусстве ходят легенды.
Гаруваши поднялся и вложил Кьюр'келестос в ножны.
— О тебе, ночной ангел, тоже сложено немало легенд. — Он скривил рот в улыбке и отвесил поклон.
На горизонте уже начало светлеть, однако лес еще был окутан мраком. В воздухе пахло дождем и приближающейся зимой, и Кайлар вдруг подумал, что эти запахи могут стать последними, которые ему доведется ощутить в мире живых. Душу заполнило отчаяние, но, пересилив себя, он улыбнулся.
— Нам нужно решить один вопрос, — обратился он к Гаруваши. — Вернее, несколько вопросов.
— И каких же? — поинтересовался полководец.
«Я могу превратиться в невидимку и сразиться с тобой. Мне даже нет нужды убивать Фейра первым. Но ни один из вас не заслуживает такой смерти».
— Ты владеешь мечом, который нужен мне, — сказал Кайлар вслух.
— А разве ты потерял свой? — удивился Фейр.
Гаруваши сделал жест, приказывая ему замолчать.
— Прости меня, ночной ангел, — обратился он к Кайлару. — Ведь ты не левша, и по движениям я вижу, что ты лишился правой руки совсем недавно. Если ты бросаешь мне вызов, потому что ищешь смерти, я его принимаю. Только сначала объясни, зачем ты так поступаешь?
«Потому что я заключил сделку с Волком».
Всего несколько часов спустя Кайлар нашел записку от Дарзо, которая заканчивалась словами: «Никогда не заключай сделок с Волком».
«Наверное, поэтому я вызываю тебя на бой. Только победить не могу».
«Если я не надумаю протянуть тебе руку помощи», — прозвучал в голове Кайлара голосок ка'кари.
«Что-то ты развеселился», — мысленно обратился он к ка'кари.
Гаруваши молча смотрел на обрубок правой руки Кайлара, а Фейр не скрывал волнения.
Кайлар перевел взгляд вправо и увидел, что на месте обрубка пробивается иссиня-черный металл, который постепенно принимает форму человеческой руки. Он попробовал сжать пальцы в кулак — получилось!
«Решил надо мной подшутить?» — спросил Кайлар у ка'кари.
«Я же не злодей. Между прочим, Джорсин Алкестес не любит, когда его убитые враги оживают. Если ты погибнешь от этого меча, то уже не воскреснешь и останешься навеки покойником».
«Забавно, а вот Волк не сказал об этом ни слова».
Кайлар пошевелил черными пальцами. Да, он их чувствует, но рука почему-то кажется слишком легкой. Конечно же, она внутри пустая, а натянутая кожа тоньше пергамента.
«Эй, раз уж ты решил творить чудеса…» — снова заговорил он с ка'кари.
«Нет, и не проси».
«Ты даже меня не выслушал!»
«Иди сражайся».
Кайлару показалось, что ка'кари вращает глазами. И как ему только удается? Ведь и глаз-то никаких нет!
«Можешь сделать эту штуку чуть тяжелее?»
«Нет».
«Но почему?»
«Я не могу менять свой размер, — откликнулся ка'кари со вздохом. — Послушай, ведь я уже защитил покровом твою кожу, превратил тебя в невидимку, подарил синее пламя и новую руку. Имей совесть!»