— Ох, прошу прощения за то, что не представился. Разве что не знаю, даст ли это хоть что-нибудь в свете нынешних событий. Вдруг нас скоро, по словам главаря банды, и вправду перераспределят по разным местам, и мы видим сейчас друг друга в последний раз в своей жизни? Но, в любом случае, меня зовут Мартин Рэндалл. И попал я на этот рейс также, как и вы — купил на него заранее билет, а потом сел в автобус.
Он определённо шутил, мило улыбаясь девушке (по большей части левой стороной красивого полногубого рта) и протягивая той вперёд для рукопожатия ухоженную и относительно чистую руку.
Мия всё же рискнула пожать широкую мужскую ладонь, прекрасно понимая, что не всем доброжелательным красавчикам можно доверять. Как раз именно таким красавчикам, тщательно следящих за своей внешностью и безупречной спортивной фигурой, следовало доверять меньше всего.
Откуда у неё возникли в голове подобные мысли, она бы и сама тогда не смогла ответить. Будто её сознание жило отдельной жизнью и подбрасывало время от времени невероятные идеи с ещё более безумными выводами. И оно же не давало ей впадать в дикую панику и не биться в истерике головой об стенку.
И, да. Она также вдруг вспомнила, что уже слышала ещё там в автобусе, после того, как их перевернуло, что кто-то звал кого-то по имени «Марти». Или этот Рэндалл был не единственным на их рейсе, кого тоже звали Мартином?
— Думаете, нас сейчас везут, как отбившуюся от общего стада группку овец в некое место, откуда потом распределят по разным загонам, если вообще не скотобойням? — а этот вопрос неожиданно задал совсем уж необычный пассажир — беловолосый дедушка лет восьмидесяти (если не больше), сидевший в самом углу фургона со стороны водительской кабины. Невысокий, круглолицый и, кажется, с такими же ярко-голубыми глазами, как и у Мартина Рэндалла, разве что более белёсыми и в ореоле воспалённых припухших век.
— Какое у вас не в меру бурное воображение! — «Джессика Лэнг» презрительно фыркнула в сторону старика, но своего пса всё же прижала покрепче к груди и то, скорее, на чисто рефлекторных инстинктах. — Или вы так привыкли зло подшучивать над любой животрепещущей темой разговора?
— Я просто не исключаю самых худших вариантов развития событий. И люди с подобной внешностью, как у этих стервятников, никаких светлых ассоциаций, к сожалению, не вызывают. Мне они больше напомнили мясников, разве что без окровавленных передников из дублёной кожи.
— А вам палец в рот не клади, как я посмотрю. Нагнетать умеете по полной программе. — «Джессика Лэнг» вновь высказала своё веское «фи», явно не желая вспоминать обращённые именно к ней слова главаря жнецов из Пустоши, когда тот говорил, что её трухлявая задница никому в их чудесном Граде в принципе не всралась.
— Мне бы очень не хотелось этого делать, мэм, и я бы хотел ошибиться в большинстве своих выводах, но, как говаривал мой отец, лучше заранее перебздеть, чем не добдеть.
— Если честно! — в завязавшуюся словесную перепалку между самыми старшими пассажирами рейса Нью-Йорк-Монреаль попытался протиснуться со своими пятью центами Мартин Рэндалл. — Меня сейчас больше интересует упомянутый вожаком стервятников город, в который нас, судя по всему, и везут. Так называемый, Град на Холме. И, конечно же, место, где мы находимся. Сколько мы уже туда едем?
— Минут десять-пятнадцать. — отозвался водитель «убившегося» в аварии автобуса, всё это время вслушивающегося в рёв мотора фургона и определяя по гулу двигателя и характерному обороту колёс возможную скорость транспорта. — Причём едем довольно быстро, можно сказать, с ветерком. Примерно восемьдесят миль в час.
Мартин не выдержал и громко присвистнул.
— То есть, где-то двадцать миль мы уже проехали, да?
Водитель утвердительно кивнул.
— Достаточное расстояние, чтобы доехать до скрытого горизонтом любого населённого пункта, в том числе и крупного города.
— Удивительно другое. — в их разговор решил вклиниться и немолодой латинос, которого, как и большинство пассажиров, волновали вопросы, связанные с самой Пустошью и тем местом, куда их сейчас везли. — Здесь нет ни единого столба или вышки электропередачи. По крайней мере, я не видел их у дороги, где перевернулся наш автобус.
— Не знаю, как вы, но лично меня интересует, кто такой Князь, и что он собирается со всеми нами делать? — а это заговорил рыжий растоман. Вернее, молодой парень просто не выдержал взбесившего его между остальными пассажирами обсуждения, высказав вслух то, что и в самом деле не давало ему сейчас спокойно ждать и не вспоминать о странностях, произошедших с его мобильным. — Более того, я сильно сомневаюсь, что этот бритоголовый мясник знал номер моего телефона, но каким-то хреном всё-таки смог до него дозвониться.