Троица растворилась в сумраке. Звяканье стихло. До слуха Шеррис доносилось только постанывание ветра где-то высоко имя головой. Поежившись, она взяла свой рюкзак и побрела через темный зал обратно.
Голографическое изображение синьора Джалистера в углу кельи привратника во весь рост улыбалось с экрана.
— Гм. «Принципы» — нам, а вашей сестре — свобода…
— Сводной сестре.
— Разумеется, разумеется. — Синьор задумчиво погладил свою округлую щеку.
— Что ж, я сообщу братии о вашем предложении, леди Шеррис.
— Спасибо.
— Вы, конечно, понимаете, я не могу гарантировать, что мы его примем. Мы обычно не финансируем контракты, связанные с Реликвиями. Наш Орден отнюдь не богат; одно это великолепное древнее здание во что обходится… Вы должны меня понять. Но данное предложение будет, несомненно, воспринято всерьез. Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания.
— Тогда я позвоню вам, — сказала она голограмме.
— Как пожелаете. Не дадите ли вы нам несколько дней на обсуждение вашего проекта?
— Я позвоню через четыре дня. Этого достаточно?
— Превосходно, леди Шеррис. Весьма сожалею, что не выпало возможности поговорить с глазу на глаз.
— Возможно, как-нибудь в другой раз.
— Конечно, конечно. — Джалистер степенно кивнул. — Гм. Ну что ж, тогда желаю всего наилучшего, леди Шеррис. И ради Бога: сообщите брату привратнику, что он может вновь занять свою келью.
— Непременно. До свидания.
Шеррис открыла дверь. Маленький привратник угрюмо стоял возле дверцы в главных воротах. В руке он осторожно держал револьвер. Когда Шеррис спустилась к монаху, экран в келье погас.
— Возьми. — Она отдала привратнику пластиковую расписку.
— Забирай оружие и выметайся, — ответил привратник.
Широко распахнув дверцу, монашек указал наружу. В проем ворвался ветер пополам с дождем; ряса привратника захлопала.
— Поторопись, женщина. Уноси отсюда свою дьявольскую плоть!
Шеррис шагнула было к двери, но остановилась, глядя на монаха.
— А знаешь, — сказала она, — ты слишком хороший швейцар для здешней дыры. Хочешь, замолвлю за тебя словечко в удестском отеле?
— Оставь свои остроумные замечания при себе, шлюха!
— А вот этого тебе, право, не стоило говорить.
— Убирайся, сука кровящая!
Шеррис покачала головой, стоя на пороге.
— У меня течек не бывает. — Она обворожительно улыбнулась. — Ты кастрат? Привратника перекосило.
— Нет! — пролаял он.
Шеррис с размаху пнула ногой тяжелую грязную рясу, стараясь попасть в пах. Согнувшись пополам, монах упал на каменные плиты внутреннего дворика. Он хрипел и гремел своей цепью.
— Ну, надо же. — Шеррис шагнула в холод и дождь. — Значит, я таки ошиблась.
Она шла прочь по широкой серой загогулине дамбы. Дождь сек лицо, и невыносимо вонючий ветер трепал волосы. Внезапно Шеррис с удивлением осознала, что за последние двадцать часов, после восьми лет мирной обыденности, она уже успела отправить в нокаут двоих мужчин.
Жизнь опять становилась интересной.
Глава 3 Эхо-стрит
Примерно десять процентов всей суши Голтара занимали автономные образования, или, проще говоря, страны. Остальные девяносто назывались Свободные Земли, в которые входили вольные города, лесопосадки, заповедники, территории возможных предприятий, коллективные фермы, епархии, резервации, где размещались арендованные землевладения, кланы, поселения Реликторных общин, посольства, дипломатические службы, занимающиеся контрактами, протектораты лоббистов всех мастей, религиозные миссии, санатории, анклавы сект Объединенного Мира, школы, колледжи, больницы, частные общественные военные училища, а также незаконно заселенные земельные участки — предмет длившихся веками судебных диспутов. Здесь проходили различные временные пояса, речные, железнодорожные и автотранспортные пути, подземные трассы.
Обитатели этих земель подчинялись не региональным властям или министерствам, а гильдиям, религиозным орденам, научным учреждениям, национальным лидерам, корпорациям и другим управляющим ими по мере сил и возможностей организациям.