- Нужно что-то делать, – задумчиво отозвался Фред.
- Возможно. Но точно не в этом семестре. До рождественских праздников осталось чуть больше недели. Оставим это до второго семестра. А когда вернёмся с каникул, то всё решим.
- Он может воспользоваться суматохой, – возразил Джордж.
- Он, конечно, может попытаться, но вот только ты зря сбрасываешь со счетов Снейпа. Мне порой кажется, что он единственный нормальный маг в этом дурдоме. Он ему не позволит подойти к люку. А на каникулах будет следить только за ним.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно. А теперь, раз уж вы мне попались, то вот, держите, – мальчик протянул близнецам тёмно-синие конверты с серебристой печатью его рода.
- Что это? – Спросил Джордж.
- Это приглашение в Блэквуд-холл на празднование нового года, надеюсь, что родители вас отпустят. Чуть позже глава рода напишет вашему отцу письмо. А я пришлю порт – ключ. Кстати, Рона я тоже позвал. Надеюсь, вы не откажетесь?
- Кто? Мы? Да ни за что! – хором ответили Уизли и засмеялись.
- Спасибо, Оуэн, обещаем вести себя прилично, – отозвался Фред.
- О, поверьте, после знакомства с моими друзьями вы будете смотреться просто ангелами на их фоне, – усмехнулся Блэквуд, покидая выручай-комнату и надеясь, что Фагот с Бегемотом и эта парочка не разнесут его поместье по камешкам.
====== Глава 12 ======
«Наконец-то этот сумасшедший день подходит к концу. Последний день семестра и эти безмозглые, с позволенья сказать «студенты», покинут школу. Ещё чуть-чуть, буквально пара часов, и всё. Тишина и покой. Потом традиционный прием в поместье Малфоев, Люциус каждый год настаивает на моём присутствии. Хотя я, честно, не понимаю зачем? Выдержать бы рождественский ужин в большом зале. Альбус, как всегда, неугомонен. И если я правильно понял его намеки, то это Рождество будет «особенно» радостным».
С такими воодушевляющими мыслями профессор Зельеварения, а по совместительству декан Слизерина, Северус Снейп, провожал холодным взглядом вереницу студентов, спешавших на поезд «Хогвартс-экспресс». И, как только последняя черная точка скрылась из виду, он облегченно подумал: «Ну, наконец-то. В моём Доме студентов не осталось, а остальные – не моя проблема. Отдых, долгожданная тишина. Целых полторы недели без этих пустоголовых созданий, которых зовут студентами».
Уже вечером, в уюте и полумраке своих подземелий, созерцая игру пламени в камине и тонкий букет дорогого вина в бокале, ещё довольно молодой профессор думал об одном загадочном мальчике. О том самом, который перевелся к нему на факультет в столь помпезной атмосфере, о Блэквуде, мальчике с душою взрослого. Почему с душой взрослого, спросите вы? На то были причины. Немногим больше месяца юный Блэквуд пару раз в неделю заглядывал к профессору на чай, как бы глупо это ни звучало, но это было именно так. Северус в компании Оуэна, устроившись у камина, обсуждал разные аспекты магии. Началось всё, разумеется, с тех пресловутых свитков чернокнижника. Мальчик оказался весьма сведущ в областях древней магии. Это заинтересовало холодного зельевара, а научный интерес подтопил льды отчуждения. И так день за днём, вечер за вечером, они и общались, стирая границы предрассудков и настороженности. Северус много раз пытался выяснить, откуда Блэквуд столько знает. Но мальчик лишь загадочно улыбался и говорил: «… всему своё время, профессор. Придет день, и вы сами всё поймете, без слов». Это было странно, но мальчишка был упрям, и с этим приходилось мириться. От раздумий его отвлек стук в дверь, достаточно настойчивый, но тихий.
- И кого это принесло на ночь глядя? – ворчал мужчина открывая дверь.
Как только дверь беззвучно отварилась, в комнату влетела птица, а точнее, почтовый ворон рода Блэкуд. Горделивая черная птица описала небольшой круг в полумраке гостиной, приземлилась на спинку кресла, с которого меньше минуты назад поднялся мужчина.
- Не часто ко мне такие гости, – тихо произнёс Снейп и, подойдя к ворону, одним взмахом палочки добавил света. Птица посмотрела на него высокомерно и с неохотой протянула лапу, к которой был привязан конверт.
– Интересно, – зельевар отвязал письмо. Конверт плотной, темно-синей бумаги, было видно, что она очень дорога. На передней части красовался серебристый герб – ворон на фоне раскидистого дуба, ниже, тоже серебристым, было четко выведено: «for Severus Snape». Почерк был ему незнаком, мальчик писал по-другому. Тем временем ворон пристально следил за зельеваром, каменным изваянием застыв на спинке кресла.
Аккуратно сломав восковую печать на обратной стороне конверта, мужчина достал письмо. На белой гербовой бумаге аккуратным почерком было написано следующее:
«Тёмной ночи и яркой звезды юному зельевару.
Сим письмом, уважаемый Профессор, хотел бы поблагодарить Вас за заботу, проявленную по отношению к наследнику рода, и строгость в наставлении и поучении оного. В письмах ко мне он не раз упоминал Вас и ваши беседы, потому желание беседовать с вами лично возросло во мне многократно. И посему, коли Вам будет угодно, ждем Вас на праздничном ужине посвященному Йолю 21 декабря сего года в 18:00. Ответ пришлите вороном, он будет ждать столько, сколько потребуется.
Глава рода Блэквуд, Теодор Воланд».
Сказать, что мужчина был удивлен – равно молчанию. В кратком и сухом, на первый взгляд, письме таилось много больше, чем позволяли видеть скупые строки. Сила, мудрость, властность – всё это было скрыто в нём. Зельевара вновь посетило то странно–сладостное чувство, что охватывало его каждый раз в пылу жарких споров с Оуэном – опасность. Это позабытое когда-то, но удивительно сладостное или, скорее, пикантно–острое чувство. Со времён падения Темного лорда прошло десять лет. Десять лет спокойствия и мира. И казалось, что именно в этот момент Северус Снейп осознал, что же тяготило его в уютных подземельях неприступной школы – покой и обыденность. Жизнь, когда один день похож на предыдущий, когда ты знаешь, что будет не только завтра, но и через неделю, месяц, год. Сразу после войны это казалось благом, а потом… потом стало скучно. Именно в эту секунду мужчина понял, что не сможет оказаться от предложения Воланда, кем бы он ни был. Отогнав от себя лишние мысли, так настойчиво лезущие в сознание, он сел писать ответ.
А в это время в поместье Блэквуд – Холл юный воспитанник Темного первосвященника Гарольд, радостно возвращался домой. Ворота поместья гостеприимно распахнулись, встречая хозяина, окна замка озарились тысячами огней, вспыхнувшими разом, разноцветные фонарики осветили главную аллею, сад засверкал великолепием пушистого снега, подсвеченного магией. Казалось, что Гарри вошел в сказку, которая радостно приветствует его. В зиму, что дарит свой теплый холод и вселяет веру в чудо, разливает в воздухе едва ощутимый аромат яблок и корицы, сдобренный тонкими нотками магии.
Подойдя к парадным, он увидел домовика, который, раскланявшись «дорогому хозяину», распахнул перед ним двери. В холле его встречала вся свита Воланда во главе с ним самим. Фагот и Бегемот стояли справа, чуть поодаль от дверей. Азазелло и Гелла напротив и, как самое желанное для Гарри, его наставник. Воланд стоял дальше всех, прямо напротив дверей и, что было для него несвойственно, улыбался, своей чуть кривоватой улыбкой.
- Добро пожаловать домой, Гарольд, – глубоким голосом произнёс Мессир.
- Я вернулся, – улыбаясь, ответил мальчик.
В этот момент Гарри, как никогда, напоминал ребенка, вернувшегося в отчий дом. Туда, где его ждали радость и тепло, где было его сердце. Казалось, будто каждый проникся радостью и чувственностью момента, застыв в волнительном оцепенении. Но это лишь на миг. А потом застывшие люди ринулись обнимать вновь прибывшего, громко поздравляя с возвращением и расспрашивая о дороге.
Воланд со снисходительной улыбкой смотрел, как Бегемот и Фагот душат в объятьях своего партнера по играм и по совместительству ученика, как более сдержанный Азазелло пытается оторвать их от мальчика и как Гелла, тихо сверкая глазами, счастливо улыбается Гарри. Она, как и вся свита, очень привязалась к юному Блэквуду, но никогда не смела высказать ему ни своей любви, ни привязанности.