Роман нажал на педаль. Светлая дорожка прорезала небо. Первые снаряды перелетели мимо, остальные — попали в цель. Но «мессершмитт» уже успел открыть огонь, и стальной шквал обрушился на орудие. Несмотря на опасность, Тудор выскочил из окопа, куда его отбросила взрывная волна, и быстро вставил в зарядник новую обойму.
Роман почувствовал себя невероятно усталым, сам еще не понимая почему, но продолжал с прежней силой нажимать на педаль, разряжая обойму, принесенную Тудором.
Смертельно раненный самолет пролетел на высоте нескольких метров, выпустив последнюю очередь по орудию и наводчику. Капрал вздрогнул, хотел приподняться с сиденья орудия, но покачнулся и скатился в окоп. Будто сквозь сон, он услышал, что где-то сзади затрещали ветки и раздался взрыв. «Значит, самолет сбит», — подумал Роман радостно.
Подбежал Тудор. Он склонился над командиром, чтобы расстегнуть ему рубашку. Дрожащие пальцы Тудора нащупали что-то теплое и жидкое, рука стала красной от крови. Он хотел ее спрятать, но Роман взял его за руку, посмотрел и попытался что-то сказать. Тудор разобрал лишь отрывки фразы.
— Вот, Тудор, цветок, возьми его, он совсем красный… Передай его Марии… там, через дорогу, после боя… Скажи, чтоб не забывала меня… И пусть бережет сына…
Бой за аэропорт кончился. Пехотинцы, танкисты, бойцы рабочей гвардии обнимались и поздравляли друг друга с победой: аэропорт был освобожден, было захвачено несколько десятков самолетов.
Над зданием вокзала аэропорта вновь развевалось трехцветное румынское знамя.
Наста и Олтенаку вывезли свои орудия и установили их на территории аэропорта, готовые в любое время отразить новую атаку с воздуха.
Иляна тем временем перевязывала раненых. К ней подошел Георге, командир роты рабочих:
— Товарищ Иляна, если ты закончила, пойдем со мной!
Девушка встала, взяла санитарную сумку и ушла вместе с Георге. Они прошли мимо пылающего дома, пересекли шоссе и направились дальше по пустынной узкой улице. Возле колодца они свернули на другую улицу и остановились у дома под номером десять.
— Войди и посмотри, есть ли там кто-нибудь.
— А кто здесь живет?
— Жена Романа, Мария. Капрал погиб в этом бою, освобождая свое село.
— Как? Что ты говоришь? — испуганно закричала Иляна. — Когда? — Она провела рукой по лбу, как бы силясь понять, что случилось, отступила назад и, заливаясь слезами, всхлипывая как ребенок, сказала:
— Нет, я не могу! Не могу!
Георге по-отечески посмотрел на нее, положил руки на вздрагивающие от рыданий плечи и один вошел во двор. Домик был маленький, аккуратный, в окошках виднелось несколько цветочных горшков. Он дернул дверь, но она была заперта. Тогда он стал стучать, но ему никто не ответил. Георге повернулся и пошел с Иляной искать орудие Романа.
Когда Тудор увидел приближающихся Георге и Иляну, он отвернулся и рукавом вытер глаза.
— Не плачь, солдат, — прозвучал дрогнувший голос Георге. — Героев не оплакивают, их чтут.
По просьбе односельчан тело Романа было оставлено дома, крестьяне сами хотели проводить его в последний путь. Мария не пришла домой и в эту ночь. После Джулештей она искала мужа в парке Чишмиджиу, а потом совсем потеряла его следы. Домой она вернуться не могла, так как село еще было занято гитлеровцами.
Вечером бронеотряд получил приказ двинуться в направлении Плоешти. Впереди шли танки, за ними — длинная колонна грузовиков с мотопехотой, замыкали шествие зенитки 101-й батареи. Орудие Романа было отремонтировано и передано ефрейтору Тудору.
Тудор замешкался у машины, взволнованно слушая шепот Иляны.
— Ты помни, что я тебя буду ждать. Поцелуй же меня. Ничего, что на нас смотрят. Пиши мне хотя бы изредка. Я знаю, времени у тебя будет мало, но все-таки пиши, а я тебе буду писать часто-часто длинные и хорошие письма!
Бойцы рабочей гвардии провожали солдат бронеотряда, как своих братьев. Три дня они сражались вместе с врагом и выгнали его из самого дорогого для них города — Бухареста!
Вслед уходящей колонне неслось громкое «ура». И среди моря голов Тудор увидел Иляну. Она сорвала с головы косынку и размахивала ею. Ветер трепал ее распущенные волосы. Тудор знал, что впереди лежит далекий, неизвестный и трудный путь, но на душе у него было легко, светло, спокойно; его любимый город, в котором он родился и вырос, в котором выросла и его Иляна, — свободен. И вдруг тоска защемила сердце. Капрал Роман. Он остался здесь навсегда — замечательный человек, настоящий товарищ, прекрасный командир.
IV. НА ОЛТЕ