Саша слушала, затихая и успокаиваясь, вместе с этим огненная черта вокруг них опускалась и гасла. Потом девушка, наконец, пришла в себя и посмотрела на лешего со слабой улыбкой:
-Здравствуй, Ярый!
-Здравствуй, Александра…
Он наклонился и поцеловал ее. Потом провел осторожно пальцами по тонкому белому шраму над губой.
-Так и не успел спросить… Откуда у тебя этот шрам?
-Котенка хотела спасти, с забора снять… Но он сам спрыгнул, - засмеялась Саша.
-Ничего. Это хорошо…
Они долго сидели, уткнувшись друг в друга головами и приходя в себя. Потом, почувствовав, как холод от засыпающей земли поднимается к их жарко бьющимся сердцам, они поднялись и пошли к сосновому бору, торопясь уйти прочь от места испытания черным костром.
Саша взяла лешего за руку, и пошла рядом, улыбаясь светло, как если бы гуляла по парку с любимым. Все ее волнения и страхи начисто исчезли. И она больше не чувствовала себя чужой в мире Ярого. Потому что он был ее миром.
-Ты знаешь… Я обещала ей имя… - сказала она, прислоняясь к теплому плечу лешего.
Ярый, подумав немного, согласился:
-Красивое… Такое же красивое, какой будет она сама. И ей не понадобится ворожба, чтобы пленить мужчин… Как она была не нужна тебе…
Леший поцеловал Сашу в макушку, еще раз глянув недобро в сторону исчезнувших старейшин. Весной они признают не только их союз, но и дитя, как и то, что девочка окажется сильнее любой из лешачек. Слишком долго духи вели двух влюбленных из разных миров друг к другу, чтобы это было случайностью. На весенних кострах старейшины поймут это. Должны будут понять.
На границе пляжа и соснового бора навстречу девушке и лешему вышел отец Ярого. Он силился сдержать слезы и от этого казался еще более суровым, чем обычно. Но взгляд его был лучистым.
-Ты был прав. Мне нужно было сразу тебе поверить. Я видел белую волчицу… - тихо сказал он. – Я не мог подойти ближе, но я видел… Она все время была рядом с тобой… Она сказала мне, чтобы я верил. И я верю.
Ярый кивнул. Старик посмотрел на Александру и улыбнулся светло.
–Так все было ради этого… - он покачал головой, будто не может поверить в то, что, наконец, знает правду, и повторил. - Все было для этого…
Отец снова улыбнулся, взял Сашу за руку и остановил ей кровь, которая все еще шла из пореза.
-Так будет болеть меньше… - сказал он. – Если хочешь, я могу сделать так, чтобы шрам был совсем не заметен.
-Нет, не надо! Я не хочу! – отказалась Саша, прижимая ладонь со свежим порезом к груди, как драгоценность. – Пусть будет так…
Старый леший кивнул и покинул белый берег до весенних костров. Теперь он был спокоен за сына.
Потом к Ярому вылетели его волки. Они визжали и прыгали, дурачась, как щенки. От каменного напряжения не осталось и следа. Ярый отпустил их и они, легкие и свободные, разбежались по своим делам.
Леший и девушка остались, наконец, одни.
Снег продолжал большими хлопьями опускаться на землю, цепляясь за волосы и одежду. Он украсил в лесу ветви и хвою, сделав все празднично-торжественным. Ветер с моря совсем стих. Воздух стал пьяняще свежим. Такой воздух нужно пить большими глотками, чтобы насытиться его девственной чистотой. Леший обнял девушку, она прижалась к нему крепче, целуя куда-то в шею – теплой щекотной бабочкой. Ярый закрыл глаза, согреваясь от объятия, вдыхая знакомый запах, прислушиваясь к дыханию Александры, биению ее сердца и того, что вторило ему. Теперь он помнил каждое мгновенье. И чувствовал его, как прежде, только без той слепой обжигающей боли, что руководила им последние недели.
Да, все было ради этого. И оно того стоило.
IV. Глава 11 Надежда
Глава 11
Надежда
После встречи с Сашей, Жанна и Вадим вернулись домой подавленные, непонятно зачем сели пить чай. Они все как-то не могли расстаться, будто это давало им надежду на то, что у Саши все будет хорошо. А хорошо не было. Мама Саши после звонка Жанны зачем-то сразу вызвала санитаров, та, очевидно, увидела их, подходя к дому, и сбежала в неизвестном направлении. На звонки она больше не отзывалась. Потом телефон отключился. А у Жанны на душе осталось отвратительное чувство, что она предала.
Снум тоже сидел понурый и макал бесконечно чайный пакетик в кружку. Он терпеть не мог чайные пакетики, ему больше нравился крепкий заварной чай. И Жанна это, как ни странно, знала. Пора было признаться в этом хотя бы самой себе.
-Я с ним не спала! – заявила она внезапно, с грохотом поставив свою кружку на стол.