-Давно проснулась? - хозяин избы подошел неслышно, потому он, как обычно, возник перед Сашей внезапно.
-О, черт! Как вы меня напугали! – Саша даже подпрыгнула на месте от неожиданности. Хозяин избы улыбнулся ее испугу.
Ярый давно наблюдал за ней, но она, как и всякий обычный человек, его совершенно не слышала. Солнце укутывало ее, путалось в волосах, заставляя их сиять. И сама девушка начинала светиться едва заметно, хорошим, правильным светом, какого раньше у нее леший не замечал. Ярый смотрел на нее и гадал, почему, пока она была со своими спутниками, этого сияния не было. Еще он думал о людях, которые пришли в его лес на поиски девушки. И о странном зудящем чувстве раздражения в связи с этим. А оно только росло. Впрочем, пока незваные гости были еще далеко. Ярый даже успел заглянуть до них в охотничью избу за вещами девушки. Да и уходить они еще не собирались. Ярый мог проводить к ним свою гостью в любой момент. А она почти уже задремала на его крыльце, как вдруг, вздрогнув, открыла глаза и вгляделась в лес. Леший даже успел подумать, что девушка увидела его. Но это было не так.
-Спать на улице – это не очень хорошая идея.
-Ну, с вами-то можно на крылечке посидеть? – несколько язвительно спросила Саша, садясь обратно на ступеньки, но незнакомец яда в ее словах не заметил и сел рядом.
-Со мной – можно.
Саша невольно отстранилась от слишком близкого соседства, глядя на собеседника с недоумением. В нем как будто совершенно не было присущей обычным людям неловкости при общении с незнакомыми. У него все было просто. А какие могут быть неловкости между мужчиной и женщиной?
Хозяин избы тем временем посмотрел на Сашу пристально и нахмурился.
-Сотри это! – почти сурово сказал он.
-Что? – не поняла Саша.
Незнакомец снова приблизился вплотную и, не спрашивая разрешения, провел пальцем над ее губой, открывая шрам.
-Что вы делаете? Зачем? – отшатнулась Саша, вскидывая, защищаясь, руки.
Ярый не ответил. Только повторил:
-Сотри. И не прячь его больше никогда.
«Псих ненормальный!» – зло подумала Саша, но тональный крем, все равно уже смазанный, все же стерла, обиженно поглядывая на незнакомца. Тот уже, как ни в чем не бывало, смотрел в лес. Видимо, накрашенные ресницы раздражали его меньше спрятанного под тоналкой шрама.
Саша, позабывшись, разглядывала его теперь в упор, всматриваясь в черты лица. Нет, это, конечно, был не красавчик Макс! Незнакомец был красив какой-то другой, непривычной красотой. Более строгой, мужественной, даже суровой. Не было у него гладко выбритой белой кожи. Его лицо, загорелое и обветренное, было словно высечено из камня. Да нет, даже не высечено, а выжжено солнцем, ветром и временем. Волосы, доходившие до плеч, – выгоревшие, почти белые, только усы и борода сохранили рыжеватое золото. Справа - тонкая немного разлохматившаяся косичка. В нее – разглядела Саша – были вплетены какие-то амулеты. Даже без солнечного сияния вокруг головы мужчина выглядел более чем необыкновенным. Саша даже головой покачала, настолько внешний вид ее спасителя казался ей удивительным. Но все-таки это не давало ему права так вести себя с ней.
-Послушайте… э… как вас зовут?
-У тебя что, в глазах двоится?
-При чем тут… О! Остроумно! Хорошо, как тебя зовут?!
Незнакомец пожал плечами, но все-таки ответил:
-Ярый.
-Как? – переспросила Саша, скривившись.
Он посмотрел каким-то странным взглядом, но ничего не сказал.
-Ну, хорошо! Пусть будет Ярый. Так вот, Ярый, не надо ко мне прикасаться! Тем более, не спрашивая разрешения!
Это как будто его насмешило.
-Я что, что-то смешное сказала?
-Как тебя зовут? – в ответ спросил мужчина.
Его улыбка оказалась красивой и обезоруживающей. Но Саша не собиралась поддаваться. В конце концов, намывать какими-то травяными настоями больного человека в полном беспамятстве – это одно. А вот так лезть руками в лицо – это совершенно другое.
-Александра! – отчеканила она строго.
-Хорошо, Александра, я тебя понял.
Саша некоторое время сурово молчала, всем своим видом показывая, что человеку со странным именем вообще-то неплохо было бы попросить у нее прощения. Но он, видимо, совершенно так не считал. Смотрел куда-то очень внимательно, переводя взгляд с одного дерева на другое, словно можно в таких зарослях что-то разглядеть.