-Ты – нет, - спокойно возразил леший. - Ты найти-то его не сможешь. Оглянись.
Саша быстро повернулась и не увидела за деревьями избы Ярого. А ведь они отошли буквально на пару шагов!
-Как же я нашла его утром?! – поразилась Саша.
-Я направил тебя.
-Мда… - протянула Александра разочарованно. – Кажется, твой отец сильно преувеличил мои возможности, когда говорил, что я угрожаю вашим тайнам.
Леший усмехнулся. Даже сейчас он внимательно следил за тем, чтобы Александра не споткнулась обо что-нибудь, не повредила опять неосторожным движением больную ногу, отводил ветви деревьев и убирал с их пути корни. Потому что сама она то и дело норовила зацепиться за что-нибудь и растянуться.
-Что ж… Раз уж я такое неопасное существо, может, расскажешь о себе что-нибудь?
-Что ты хочешь услышать?
-Ну, например… Как вы на самом деле создаете семьи? Если по-настоящему!
-Для этого все лешие собираются в одном месте. Они приходят на берег моря, где песок такой белый, что кажется снегом. Специально для того, чтобы лешие смогли найти себе пару, там раз в год разжигаются костры. Весной.
-И за одну встречу вы должны найти себе женщину или мужчину для создания семьи?
-За одну ночь.
-Серьезно?! Как же можно узнать человека… ну хорошо, лешего, за одну ночь?! Чтобы потом завести семью! Или вы не живете вместе? Может быть, вы просто заводите потомство и расстаетесь? Такое иногда бывает… в мире зверей…
-Лешие всегда выбирают себе пару один раз и на всю жизнь. И такое тоже иногда бывает… в мире зверей.
-Я вовсе не хотела тебя обидеть! Но ведь это же... невозможно!
-Почему?
-Как можно быть уверенным в том, что не ошибся в выборе после одной единственной ночи?!
-Можно. Ты просто знаешь и все.
Леший говорил уверенно и спокойно. Саша пожала плечами, не зная, что возразить. Они вышли на небольшую круглую полянку. Она вся утонула в сиреневом Иван-чае и белых пушистых зонтиках, каких-то крупных цветов. Пахло медом, разогретыми солнцем цветами и чем-то сладким неуловимым, наверное, пыльцой, которая плыла в воздухе, оставляя солнечный теплый вкус на коже и губах. Сиреневое, размытое вуалью белого, плескалось у ног лешего и девушки, вздрагивало от ветра. И тихонько звенели невидимые слюдяные крылья: над Иван-чаем чертили узоры стрекозы. Саше показалось, что это цветочное озеро бездонно. Стоит вступить в невесомые шелковые волны и утонешь… В запахе меда, в сладкой на вкус пыльце, которая золотилась на губах, в сиреневом и белом.
-Ярый, посмотри! Какая стрекоза! Она бирюзовая, видишь?! – Ярый не успел увидеть. Стрекоза чиркнула в воздухе и исчезла. – Эх, прозевал все! Она правда голубая была… я даже не видела таких никогда.
Ярый усмехнулся, и Саше показалось, что и глаза у него стали такого же пронзительно-голубого цвета.
-Ой, вот, смотри, такая! И вот! – Саша воскликнула и замолчала, завороженно глядя вокруг. Она вдруг оказалась в бирюзовом облаке необыкновенных стрекоз. Их было так много, что и все вокруг стало бирюзовым. Как и глаза Ярого. Он улыбался.
-Как ты это делаешь?! – Саша спросила шепотом, боясь спугнуть волшебство. Но Ярый только покачал головой.
В день весеннего равноденствия, когда молодые лешие собирались на весенние костры, чтобы найти себе пару, волшебства было куда больше. Поэтому над огромным белым песчаным пляжем на берегу моря за один день могли пройти грозы, выпасть снег или град, прямо из земли до неба подняться ключи и радуги… Один леший поймал свою возлюбленную молниями, словно птицу в клетку, а из расплавленного песка сделал удивительной красоты браслеты…
Ярый, конечно, лукавил. На то, чтобы сделать выбор, давалось больше, чем одна ночь. Почти неделю молодежь проводила вместе на белом песчаном пляже. Иной раз горячие парочки уединялись гораздо раньше самого равноденствия. И спешили разбежаться, пока никто не видит, задолго до рассвета, обманывая солнце и самих себя. Взрослые и мудрые лешие, которые тоже собирались в эти дни посудачить о лесных делах, конечно, замечали вороватые лица иных любовников, но смотрели на это сквозь пальцы. Волшебная ночь равноденствия, когда сами духи леса ведут влюбленных друг к другу, должна была все расставить по своим местам, как ставила восход ровно на восток.
Ярый и сам не раз позволял себе увлечь в лес какую-нибудь красивую и смешливую лешачку с распущенными волосами, в тончайшей рубашке, которую так легко задрать. Иногда и не одну за ночь. Но никогда и ни с кем не оставался в постели из трав и мха до рассвета, который скрепляет узы в твердый камень, словно молния песок.