-Тоже на глазах у всех?! – подняла брови Саша.
-Нет. Они готовят себе постель из трав где-нибудь в укромном месте… А потом их видит вдвоем солнце. Затем и все племя. Тогда их союз становится нерушимым.
-Видит солнце? То есть никто не сбегает до рассвета? Звучит романтично… А что если кто-то все-таки скроется раньше восхода?
-После обряда уже никто не сбегает. Иначе, зачем тогда вообще показывать свой выбор старейшинам? А если обряда не было, и двое не дождались рассвета, значит, они и не были парой друг другу…
-О, так значит все-таки так можно! Вот видишь! А ты говоришь: за одну ночь и на всю жизнь…
Ярый пожал плечами:
-Во всяком случае, одной ночи всегда хватает, чтобы понять, что лешачка тебе не пара. Для этого не требуются годы.
-Ого! А ты можешь быть жестоким! – весело удивилась Саша. – Впрочем, ты снова прав. Ну, если ты так видишь людей… Скажи, что ты думаешь о Максе? О моем парне, том, что привел меня сюда.
-Лучше я скажу о тебе.
-Вот как? Ну, давай! Даже интересней.
-Ты когда-нибудь видела бабочку, которая залетела в окно и не может найти выход, бьется об стекло?
-Видела, конечно... К чему это ты?
-Есть бабочки, которые живут всего один час. Какие-то день. Другие - пару недель. И ты не знаешь, когда она оказалась на твоем окне. Сколько ей осталось? Может быть, она еще не видела ни одного цветка, не выполнила своего предназначения...
-И что?
-Когда я увидел тебя у костра, ты тоже была похожа на такую бабочку. Ты живешь не своей жизнью. Несчастлива. И даже не бьешься головой в стекло. Бережешь зачем-то свои крылышки. Не ищешь выхода. Просто ждешь, когда закончится твой единственный день.
-С чего ты так решил?
-Я вижу. У каждого живого существа есть особое сияние. По нему можно увидеть страдание, болезнь или счастье. Оно практически незаметное. Люди его совсем не видят. Почти никто не видит. Кто-то светится очень ярко, а кто-то едва различимо. Особенно хорошо это сияние видно, когда человек... любое живое существо, испытывает сильные эмоции. Страх, гнев, ненависть, любовь...
-И у меня его не было?
-Камень светится ярче!
-Ого! Как сурово…
-Все потому, что ты живешь чужой жизнью, и это гасит твою собственную.
-Хм… - Саша улыбнулась мягко. – А сейчас?
Ярый видел. И слышал, как пульсирует трепетно под кожей тонкая голубая венка на запястье девушки, там, где обычно повязывают красную ленту. Слишком горячо, чего от хранителя леса, конечно, не скрыть. Но вместо ответа леший взял руку Саши и приложил ее к земле. Потом накрыл ладонь девушки своей.
-Послушай.
Саша прислушалась и ничего не услышала. Посмотрела вопросительно на лешего. От его руки было тепло. Он улыбнулся.
-Тебе страх мешает. Если ты изгонишь из души страх, то ты услышишь все. Даже то, что в тебе.
Саша недоверчиво улыбнулась и закрыла глаза.
Сначала ничего не было.
Потом Саша услышала ветер. Она услышала, как он касается листвы и хвои, скользит по коре, над ручьем и мхами, качает тяжелые шишки, гладит птичьи перья и шкуры зверей, тревожит паутинки, относит куда-то цветочную пыльцу. Отчетливо были слышны звонкие крылья стрекозы. Саша вдруг почувствовала, что у нее больше нет тела. Она стала ветром и летела над лесом, касаясь кончиками пальцев верхушек деревьев. Саша чувствовала знакомый нежный запах нагретой смолы и дурманящий голову запах багульника, запах нагретой солнцем земли, и запах самого солнца. Она ощущала, как каждое дерево и каждое растение открывается дневному светилу, как его тепло меняет все вокруг себя. Даже ветер шелестел в листьях деревьев, играя со светом как с чем-то вполне осязаемым. Казалась эти солнечные нити легко можно заплести в косу или вплести себе в волосы вместе с ветром. И тогда солнце будет биться внутри так же, как сейчас стучит сердце Ярого, словно оно уже у нее в груди. Словно это ее сердце.
Саша открыла глаза.
Ярый смотрел без улыбки.
-Я… вернусь в город… - сказала она, хотя леший ни о чем не спрашивал.
-И я провожу тебя, - ответил Ярый.
Взгляд у него был пронзительный, такой, что внутри все замирало. Саше показалось, что горло сдавило, будто кто-то потянул сзади за невидимый шелковый шарф, она прокашлялась.
-Ярый…
Но леший вдруг как-то весь ощетинился и вскочил на ноги.
-Будь здесь! Слышишь?! Никуда не уходи! Никуда!
Он одним прыжком оказался на краю поляны и исчез в лесу, на ходу оборачиваясь волком, – на земле остались глубокие когтистые следы.
Саша осталась на полянке одна. Потрогала осторожно пальцами волчий след, но тут же отдернула руку. И долго смотрела в лес, туда, куда ушел Ярый. Куда ушел волк.