- Эй, идите сюда. - Нас позвала старушка. Она сидела в темной комнате своего дома.
Глаза светлые, цвета неба. Она сделала подобие ухмылки. А затем на чистом немецком что-то сказала Густаву, мы оба удивились такому познанию. Я с интересом наблюдала за их разговором, время от времени они поглядывали на меня. Затем старушка встала, подошла к сундуку, приподняла и вытащила рубашку и юбку. Национальную одежду, очень напоминало украинские мотивы. Преподнесла мне, я слегка улыбнулась. Все еще поддерживала курточку, она немного сползала вниз.
Я со стеснением обернулась к Густаву и отпустила его руку, он кивнул и отвернулся, дав мне одеться в чистое. Легкая ткань плавно опустилась по телу, не раздражала, тело уже не болело.
- В шубе песцовой вижу тебя, по-немецки молвить будешь, по городам разъезжать. Только не с ним. Слез много вижу, как счастья, так и горя. - Она взяла меня за руку. - Любишь ты сильно, но признаться себе боишься, а...
- Нет, не нужно, молчите, не хочу я жизнь свою знать наперед. Мы сами судьбу себе строим. - Я отошла к Густаву.
Нас даже приняли. Позже он пошел помогать жителям, дрова рубил. Я переоделась и умылась. Вместе мы пообедали, похлебкой. Я узнала о том, что немцы тут были недавно, забрали людей. Евреям обещают отдельный город, куда их перевезут, там им предоставят жилье, дадут работу и не будут трогать, но запретят куда-либо переходить. По-началу я даже обрадовалась, пока Густав не усмехнулся.
- Вранье это все, увезут их и бросят скопом в яму, там расстреляют, а на месте могилы город возведут. - Кто-то ахнул. Некоторые молиться начали.
- А ты сам-то не боишься туда упасть, предатель? - Крикнула одна женщина.
- А мне уже нечего терять. Мы вас не стесним, завтра уйдем.
- Куда? - Я захотела остаться тут. Все равно некуда больше податься.
- У меня есть жилье, свое, о нем не все знают, там безопасно. - Я ничего не ответила.
Положили нас спать в доме одного моряка, в разные комнаты. Всю ночь ворочалась, не могла уснуть, было страшно. Закрою глаза, а потом опять очнусь в черной камере с бешеными голодными сокамерниками, а рядом будто мертвое тело мамы и Наташи, бледные, исхудалые и никому ненужные. Вспомнила все это и заплакала. Страшно.
- Густав? - Я прошла к комнате парня.
- М?
- Я не могу уснуть..- Зачем я сюда пришла, не знаю, просто хочу быть рядом с кем-то. Переминалась с ноги на ногу.
- Иди сюда, я подвинусь. - Я потопталась на месте, неуверенно смотря на него, неуверенно посмотрела на темную кровать.
- Не бойся, я тебя не трону. - Я все-таки прошла и легла рядом. Но не потому что он меня уверил, потому что захотела. Чувство странное, уткнулась в потолок лицом.
- Мне ужасно страшно, еще столько неизвестного. За что людям все это?
- Я..не могу ответить на..
- Пообещай, что не оставишь меня! - Неожиданно повернулась к нему я. - Обещай, меня столько людей оставило, столько бросило навсегда, прошу..когда я..уйду, будь рядом, только рядом. Я не хочу уходить. Я помнила тебя с мая, я думала о тебе, не как о немце, как о человеке. Я никогда бы не подумала, что у такой страшной штуки, как война, есть положительные стороны. Я нашла тебя. Прошу, не дай мне уйти в одиночестве. - Щеки полыхали от слез. Что я говорю, зачем? Он придвинулся ближе, вытер теплой рукой потоки слез и обнял, было безопасно и спокойно.
- Я не оставлю тебя, не волнуйся. - Так я и уснула.
4 августа 1941
ВНИМАНИЕ!!! В главе сцены насилия. 18+
- Густав, просыпайся, быстрее! - Я трясла немца, все еще находясь с ним в одной постели, меня била дрожь. Из-за сна я не смогла дальше дышать.
Мне снился мой дом, я, все такая же, которой была месяц назад. Моя комната, где мы мирно спим с сестрой. Вижу это, будто наяву. Я услышала голос, голос, который считала смертью. Голос отца Густава, он подошел вплотную и прохрипел: "Я уже совсем близко, проснись". И я открыла глаза, все та же комнатка старушки, а рядом мирно спал Густав. На сердце было неспокойно, я понимала, что сон приснился не случайно. Мне даже казалось, что кто-то идет, стуча тяжелым каблуком от сапог. Нужно уходить, прямо сейчас.
- Густав! - Немец открыл глаза, с непониманием посмотрел на меня.
- Что?
- Нам нужно идти, сейчас, прошу, нужно! - Сорвалась на крик я, оглядываясь.
- Ночь же...- Он протер глаза.
- Они уже идут, прямо сейчас, твой отец и солдаты. Нам нужно уйти.
Мы стали собираться, я надела одежду, подаренную старушкой. Незамедлительно мы собрались покинуть дом, но на пороге нас ждал неприятный сюрприз. В город вошли немцы. Я надеялась спрятаться с Густавом за спинами людей, хаотично бегущих от смерти. Выстрелы, крик, опять выстрелы. Повторяется, я все это уже видела, все это прочувствовала, есть выстрел, есть жертвы. И каждый такой выстрел забирал у меня близких людей. И я боялась одного, выстрел заберет и меня.