А я помогала нашему почтальону, мы с ним в последнее время очень сблизились, он рассказывал мне о войне, о том, как вести себя нужно, как бежать и где прятаться. Бегала по всему городу с этими конвертиками, газетами. Первыми отдавала хорошие письма с поздравлениями или из фронта от сыновей и мужей. Но, когда видела треугольную похоронку, вручала дрожащими руками, и, по возможности, не старикам, а их дочерям и внукам. Затем сразу же убегала с полными от слез глазами, чтобы не видеть их мучений. За это ненавижу себя.
В этот раз я зашла на почту, взяла в охапку стопку писем, стараясь не смотреть, какие из них хорошие, а какие плохие.
- Стой, Соня! Тебе тоже письмо, вот. - Павел Егорович протянул мне конвертик. Не треугольный, я облегченно вздохнула. - Можешь дальше не разносить, беги домой.
За столько дней, это для меня радостная новость, на почте одна женщина на меня с завистью посмотрела. Старалась не думать об этом, поэтому поспешила домой, но остальные письма все равно взяла с собой, работать тоже нужно.
Уже был вечер, Наташа, наверняка дома, она приходит не так поздно и ее волосы всегда пахнут свежей пшеницей, чем-то теплым и приятным. Она не жаловалась и почти со мной не разговаривала. Я уже собралась кричать через дорогу, что письмо наконец-то пришло, но заметила в нашем дворе двух немецких солдат, которые улыбались моей Наташе, планируя зайти к нам в дом, девушка вела себя спокойно, старалась улыбаться мне, а затем взволнованно, как бы случайно, перевела на меня взгляд. Я, не раздумывая, двинулась в сторону дома, чтобы не оставлять сестру одну с ними, но чья-то рука меня потянула обратно.
Я возмущенно обернулась и встретилась взглядом с голубыми глазами, такими знакомыми. Юноша поднес к губам палец, приказывая одним взглядом замолчать. Густав тоже здесь, даже не думала, что когда-нибудь его снова увижу, как он оказался именно в нашем городе. Внутри опять что-то сжалось, и пробежало приятное тепло где-то в желудке.
- Не иди туда, пересиди. - Приказал он на ломаном русском, сколько раз слышала русские разговоры его соотечественников, этот был наиболее для меня приятен.
- А как же моя сестра. - Я опять посмотрела на дом.
- С ней ничего не сделают. Мы сюда пришли не впервые, нам приказали разузнать, есть ли в селах евреи, немцы и предатели. - Он до сих пор держал меня за руку. А потом перевел взгляд, с акцентированием на слове "евреи".
- Зачем..
- Чтобы однажды вернуться вновь. - Он сказал это с каким-то сожалением. Долго думать не нужно, чтобы понять, что следующий визит не будет дружеским. Об этом нужно сказать другим, подготовить их.
- Что мы вам сделали? - Спросила я, давясь слезами, это слезы обиды. Сколько раз уже я слышала о чистоте нации, о том, что евреям, цыганам здесь не место, что их нужно истреблять. Но никто до сих пор не дал ответа на вопрос, за что?
- Есть люди, которые решают, кому жить, а кому нет, эти люди чтят чистоту нации - Отрезал Густав. - Не задавай больше вопросов, ясно? - я замолчала, больно прикусив губу.
И мы сидели за домом, ожидая, когда же выйдут немцы, я думала только об одном, только бы с Наташей ничего не произошло. Я искоса смотрела на Густава, он такой серьезный, сконцентрированный. Как и при первой нашей встречи, он и тогда держался как истинный ариец, о которых я читала в книгах. У него красиво очертаны скулы, ровный нос, острый чуть приподнятый подбородок, придающий ему мужественный вид. Я раньше не смотрела на мужчин и парней, не замечала их так подробно, как сейчас. Я немного отвлеклась.
- Ты что смотришь? - Я испугалась, что он заметил мое внимание, я действительно очень явно его рассматривала.
- Ничего, просто ты...симпатичный. - Я опустила глаза вниз и больше не поднимала. Краска пробиралась до ушей, я нервно перебирала пальцами.
- Сколько тебе лет? - его голос немного смягчился.
- 14..- Он поднял бровь.
- Маленькая еще, поэтому такая добрая и наивная. Мне 19. - Я слегка улыбнулась. Действительно, наивности во мне с лихвой.
Когда дверь дома открылась, Густав подтянул меня ближе к себе, от сего я даже дышать перестала. Они уходили. Но мою руку все еще держали. Его ладонь очень теплая.
- Теперь иди, аккуратно. - Он выпустил меня, но я остановилась. Посмотрела ему прямо в глаза. Не могла подобрать слов, от чего еще больше терялась.
- Спасибо тебе...я тебя еще увижу когда-нибудь?
- А ты этого хочешь? - Он улыбнулся.
- Хочу. - сразу же ответила я и осмелилась взглянуть на него.
- Тогда встретишь, а теперь беги, пока не увидели. - Он тоже начал уходить, только в противоположную сторону
Я осторожно вошла в дом, сестра убирала со стола. На глазах испуг, руки дрожали, поэтому предметы валились на пол.