Руки почтальона дрожали. А я попыталась угомонить приступ паники. Теперь только две догадки, или это мама, или Сережка. Так взять письмо из его рук я и не осмелилась.
- Сонечка, их бригаду подорвали прямо ночью. Бери скорее, а показывать сестре или нет, тебя никто не осудит, я понимаю, как это страшно. - Я не решалась взять конвертик, стояла и прикусывала губу, почувствовала железный вкус крови. - Как это подорвали? Так просто взяли и подорвали, разве так можно? Дадь Паш, разве можно так..подорвать людей, и рука не дрогнула? - На войне нет правил, здесь не думают о человеческих качествах, не знают о доброте, и никто не спросит, страшно ли умирать. - Почтальон вручил мне похоронное письмо и похлопал легонько по плечу.
Я медленно подошла к месту, где спрятала собак, они радостно выбежали мне навстречу. Осторожно села на крыльцо и достала письмо, которое уже нагрелось в моих цепких руках.
"Погибший рядовой сержантского состава..благодарность.." Дальше не хватило сил, я всхлипнула, попятилась и вспомнила про маму. А что будет, если и ее письмо я получу в таком же виде. Если еще один треугольник вручат тоже мне, как самой сильной духом из нас двоих? Я невольно заплакала. Подошла одна из собак и начала лизать мне руку, как бы подбадривая. В груди что-то сжалось и давило, не выпуская достаточно воздуха. Ни вдохнуть, ни выдохнуть не получается, хотелось забыться или попасть на пустырь, где нет ничего и никого. Дальше читать не хочу, поэтому решила пройти в дом, тем более, уже начинает темнеть.
Я прошла в комнату, сестра еще была на заводе. Присела на кровать, осмотрела комнату, как здесь пусто стало, мебель будто постарела за несколько недель, а свет и вовсе не попадает в это помещение.
Начала готовить кашу, нарезала овощи, порезалась, посмотрела на алую кровь и опять заплакала, а сколько там было крови? Сколько там умирает, какие жертвы еще будут после этих повесток. А прошел только месяц..35 человек из нашего городка умерли на фронте, среди них парень, которого любит моя сестра, парень, который ни в чем не виноват, за всю жизнь и мухи не обидел, слова плохого не сказал. А сколько у него планов на жизнь?
- А ты чего в темноте сидишь? - А я и не заметила, как стемнело на улице, совсем не слежу за временем. А тем временем зашла Наташа. - Да..о своем задумалась. - я утерла слезы и постаралась отвернуться. - Ты плакала? - Нет, порезалась. - Соврала я. А в кармане письмо давило и напоминало о себе.- Как там на почте?
- Да, ничего, привезли повестки, забирают последних мужчин у нас. - С горечью сообщила она. - Людей не хватает, а Сережа..от него ничего, наверно нет времени, там же не продохнуть, как будет время, так и даст о себе знать. - Она себя переубеждала, слегка улыбнулась мне. Я бросила в мыску нож и упала на колени, взявшись руками за голову. - Наташа, не во времени дел, письмо пришло. - Что? Так давай сюда. - Она радостно потянулась. А затем отстранилась. Ее зрачки расширились, она медленно присела рядом со мной, взяла за руку, которая потянулась за письмом.
- Он и его команда подорвались..они погибли. - Я достала письмо, но сестра его моментально порвала на несколько маленьких кусков, даже не сделав попытки развернуть. - Не верю! Ложь. Он жив! Он вернется, как и обещал, мы сыграем свадьбу и будем жить долго. - Она выбежала из дома. А я от страха и неожиданности попятилась назад.
Ей нужно побыть одной, просто проплакаться, придти в чувства. Меня саму начала бить дрожь, а встать я так и не смогла с места. За что на нас обрушилось столько горя и боли? Неужели мы достойны все умереть?
Это ужасно больно и грустно, терять человека. Ты жил, ты дышал, думал, улыбался, ты мечтал, планировал свой день, видел сны и просыпался с какими-то мыслями, а однажды наступала темнота, а что за нею? Что видно за смертью? Есть ли тот рай, про который нам все твердят, есть ли Бог? Почему он допускает такие мучения и столько жертв. А люди верят, что попадают в мифическое место со спокойствием, где мы встретим своих родных и близких. Если это так, то почему же вы все плачете, потеряв? Неужели гнить тут лучше, чем радоваться в мире, названном рай? Сестра вернулась только ночью, она отказалась от еды, молча пошла спать, слегка пошатывалась от бессилия. Сквозь сон я еще слышала ее всхлипы.
26 июля 1941
- Давай я помогу тебе. - Предложила я Ане, которая не могла осилить тяжелые кипы книг. От них пахло старостью, но выглядели великолепно. Огромные тома, поврежденные временем, с кучей пожелтевших листов, в кожаном переплете. - А что это?
- Молитвенники, наш священник говорит, что нужно их спрятать, иначе немцы придут и сожгут церковь с иконами и библией. Мы их закапываем, а когда все закончится, откапаем обратно. - Она задумалась, прошла несколько метров молча. - А что с нами будет, если Германия победит?