— Sind Sie krank? [12] — поинтересовался немец, соображая, как объяснить, и кивнул ей, коснувшись живота и указывая на нее. Франц не мог похвастаться большими познаниями в области женского здоровья, а уж тем более на ранней стадии выявить признаки беременности, а потому списывал бледность и слабость Беатрис на полуголодное существование и тяжелые условия — еще бы, ведь ей одной приходилось тут со всем управляться. Он в тайне восхищался смелостью француженки. Она спасла жизнь врагу и дала ему кров и пищу. Не нужно быть гением, чтобы понять, что в условиях войны это могли расценить как предательство. Почему-то от мысли, что ей причинят вред, ему стало невыносимо, и он пообещал себе, что не допустит этого, пусть даже его нашпигуют пулями. Когда девушка подошла ближе, он кивнул ей на комнату, склонив голову к подушке, тем самым предлагая ей тоже отдохнуть. Запомнив то, что она сказала, с дичайшим акцентом Франц повторил по-французски, смотря девушке в глаза и ощущая странный жар, поднимающийся по телу:
— Reprendre des forces. [13]
— Non…pas de souci, [14] — Беатрис улыбнулась Францу. Разумеется, он заметил, что что-то не так…но немцу совсем не обязательно знать, что она беременна. Выздоровеет — и вернется к своим. Де Валуа решила не гнать солдата взашей, но и постараться при этом не допустить его стычки с мужем. Все это значит, Франц рано или поздно уйдет, и ему незачем знать подробности жизни Беатрис.
Француженка кивнула мужчине с улыбкой. Он прав. Им обоим нужен был отдых. Де Валуа еще раз проверила печь, прикрыла дверь в комнату Франца, оставив щель на всякий случай, и ушла к себе. В тот день она проспала долго и много. Именно тогда, после пробуждения, поняв, как долго Франц провел в одиночестве, Беатрис решила отдать ему несколько своих книг. А всю последующую неделю де Валуа занималась привычным хозяйством, следила за тем, как заживает рана Франца и обучала его французскому языку по книгам. В свою очередь, девушка и сама выучила несколько немецких слов.
___________________
1. Спасибо… (нем.)
2. Вам еще рано вставать… Рана не успела затянуться… Вы можете потерять сознание… Сядьте, аккуратнее… (фр.)
3. Франц… Майер… Вы спасли мне жизнь, я не знаю как Вас благодарить. (нем.)
4. Вы спасать меня…спасибо (фр.)
5. Чей это дом? (нем.)
6. Не стоит благодарности (фр.)
7. Приятного аппетита! (фр.)
8. Спасибо… (фр.)
9. Почему у вас в тарелке нет мяса? Вы много работали. Вам нужно есть мясо, чтобы восстановить силы. (нем.)
10. Это вам… (фр.)
11.Вам надо восстановить силы, Вы еще не здоровы… Располагайтесь… Если я Вам буду нужна, позовите, я услышу… (фр.)
12. Вы больны? (нем.)
13. Восстановить силы (фр.)
14. Нет…все в порядке (фр.)
========== Ave Maria ==========
Всю следующую неделю Беатрис посвятила заботе о нем и всеми силами старалась помочь ему немного адаптироваться к спокойной жизни. Она мягко что-то нашептывала ему, если он кричал во сне, когда ему снился очередной кошмар из прошлого, и даже решила слегка натаскать его во французском. За последнее он был ей очень благодарен, усердно изучая слова и давая аналог для нее на немецком. За неделю их языковой барьер слегка уменьшился, но некоторые вещи все еще приходилось объяснять жестами.
Франц и сам не заметил, как прошло целых семь дней под крышей дома Беатрис. Все это время девушка ухаживала за ним, промывала рану и бинтовала. С каждым днем силы возвращались к нему, и на восьмой день он проснулся, когда еще не рассвело. Судя по всему, его хозяйка еще не встала. В доме было прохладно — дрова в печи давно прогорели. Осторожно поднявшись, мужчина неспеша оделся, чувствуя тянущую боль в груди, но теперь она не мешала движениям. Тихо ступая, Франц дошел до печи, кинул туда остатки хвороста с пола и прикрыл заслонку. Сняв свою шинель с крючка, немец также тихо выскользнул за дверь на улицу.
Утро было тихим и морозным. Натянув заботливо залатанную девушкой шинель, Франц осмотрелся. Хутор стоял на краю того самого редкого пролеска, где их ждала засада. Значит, в полумиле отсюда была небольшая деревенька, где они пополняли запасы провианта. Учитывая, что гарнизон наверняка сильно поредел после атаки, склад не могли так быстро опустошить, а это значило, что у него есть шанс устроить для Беатрис сытный ужин — Майер прекрасно понял, что девушка скормила ему все свои запасы, за исключением круп, и не собирался оставаться неблагодарным. Хорошо бы, если бы тут еще водилась дичь… Впрочем, судя по местам, тут вполне могли быть зайцы. Подумав так, мужчина взял с собой бечевку, которую еще вчера заприметил под лавкой. Он спустился с пригорка и пошел через поле к пролеску. Пройдя немного вглубь, обходя стороной место бойни, он довольно улыбнулся: на свежем снегу петляла цепочка мелких следов. Присев возле дерева, Франц быстро смастерил простенькие силки и пошел дальше — может, что и подвернется.
Спустя полчаса неторопливого шага он вышел к деревеньке, где расположились остатки гарнизона, с севера. Тихо прокравшись вдоль заборов, он перебрался на другую сторону улицы и прижался спиной к дверям старого покосившегося амбара — именно там он и Кер устроили небольшой тайник с провизией, если бы повезло пережить наступление. На его счастье, никто не обратил внимания на сломанную доску в стене. Отодвинув ее, Франц, пыхтя, пролез внутрь и очутился в полумраке. Он прислушался, но все было тихо. Стараясь не переломать ноги о старый хлам на полу, немец пробрался к дальней стене, где под старой сломанной телегой было углубление в полу. Сунув туда здоровую руку, Франц вытянул пару походных мешков — сперва свой, потом друга. Тихо вздохнув, он переложит из запасов приятеля к себе банки тушенки и сардин. Кер навсегда остался там, в лесу, а эти продукты сейчас были девушке нужнее.
Прибавив к гостинцам еще пачку мыла и спички, мужчина повесил рюкзак на спину и направился к дверям, как вдруг услышал голоса. Скрывшись в тени, он через разбитое окно заметил, как по пустынной улице идут двое солдат. Лица их были ему незнакомы. Это могло значить только одно — к ним прибыло пополнение. Про себя отметив, что неплохо бы ночью сходить на разведку, Франц переждал, пока оба скроются из виду, и вернулся в лес тем же путем, радуясь, что с неба повалил снег: он успешно спрячет его следы за несколько часов. Проверив свою ловушку на дичь и ничего не обнаружив, Франц решил пока ничего не трогать и вернулся к дому девушки.
Остановившись у дверей, немец вдруг почувствовал непонятное смущение. Он не знал, как отреагирует девушка на его уход. Быть может, она обрадовалась, что он ушел. Или, может, огорчилась. А может ей вообще все равно. Обругав себя мысленно мокрой трусливой курицей, Франц все же решительно выпрямился и шагнул в дом, но так и замер на пороге, увидев бледное лицо девушки, которая едва не собиралась падать в обморок. Хотя на голове и плечах немца было столько снега, что его в пору можно было принять за снеговика, он, не раздеваясь, подошел ближе, поставил на стол мешок и быстро развязал его, так что на пол выкатилось несколько банок мясных консервов, пачка масла, соль, сахар и, кажется, что-то еще.
— Tout est bien, — с немецким акцентом выдохнул запыхавшийся от долгого перехода солдат. — Souper tardif, [1] — добавил он, смущенно улыбнувшись, не зная наверняка, правильно ли он употребил слово.
Болезненные приступы девушку больше не беспокоили, так что Франц и вовсе забыл, что Беатрис плохо себя чувствовала однажды. Волосы француженка постоянно держала собранными, платья оставались неизменным атрибутом ее одежды, шаль почти всегда была накинута на плечи, как бы тепло ни было в доме. К исходу недели де Валуа отдала Майеру практически весь запас вяленого мяса, но круп оставалось вдоволь. Впрочем, и сам мужчина активно шел на поправку. Беатрис с радостью думала о том, что ранение оказалось в итоге легким, заражения не произошло, сама рана затягивалась на глазах, а дееспособность Франца с каждым днем и движением возрастала.