Мимо пробежал шут с бубенчиками. А я забыла свою маску. Я осталась без маски. Где мои маски? Где мои триста масок?
Найдя свою весёлую маску, я открыла дверь в мой дом.
Наши домашние чудовища вернулись радостновозбуждённые. И не скинув с себя халловинных одеяний, они сразу вывалили всё содержимое мешков на большой столовый стол и принялись рассматривать подаяния людей, откупающихся от нечистой силы. Весь стол покрылся дарами, как скатерть–самобранка. Поверхность стола была зеркальная, и каждая конфетка отражалась в зеркале, создавая впечатление, что стол завален тысячами конфет. Сколько они набрали конфет! Тут были и дорогие в красивых обёртках, и дешёвые голые конфетки, и шоколадки, печенья, пряники, монетки, тянучки. Каждая из конфеток как будто имела какой — то особенный смысл. Или мне так показалось? Дети притихли, настроение их сменилось, милое, чистое удовольствие прошло, вид у них стал задумчивый, они сбросили с себя карнавальные одежды и ещё с остатками разрисовок на лицах разошлись по своим комнатам. Праздник прошёл. Интересно, когда они покинут мир фантазий, какие маски им понадобятся на карнавале более крупного стиля? Может быть, они будут свободнее и откровеннее и в злом, и в хорошем? Может быть, они никогда не наденут те маски, в которые я вынуждена была рядиться? А может… Их круг жизни былей и небылиц только начинается.
Ещё слышалось где‑то триканье, но скоро всё затихло.