Четыре кадра, как отражение сегодняшнего дня.
Раз: он крепко обнимает ее сзади.
Два: они оба искренне смеются.
Три: с легкой улыбкой смотрят друг другу в глаза.
Четыре: поцелуй.
Автомат выдал две полоски фотографий и Кэтрин, со счастливым лицом протянула одну из них Крису.
– Вот. Теперь ты точно не забудешь этот день.
“И меня”, – мелькнула мысль робкой надеждой, о которой она не стала говорить.
– Как я смогу? – прошептал Крис ей прямо в губы.
Они вернулись в квартиру Кэтрин уже далеко за полночь.
– Я просто с ног валюсь, – сообщила она, небрежно разувшись на пороге. – Сейчас быстро в душ и спать.
Она прошла на кухню, включая свет по пути и что-то ещё говоря Крису, но ее голос заглушил плеск воды.
– Что-что? – спросил он, когда прошёл за ней.
– Ты что-нибудь хочешь? – повторила Кэтрин и мигом осушила целый стакан с водой.
– Смотря, что ты можешь предложить? – хитро прищуриваясь, осведомлялся Крис.
– Что найдёшь – все твоё.
Бросив на ходу “Не скучай, я быстро”, она чмокнула его в щеку и вышла.
На удивление, есть ему совсем не хотелось. Но Крис, все же, для приличия и из личного любопытства, проверил холодильник на наличие чего-нибудь вкусного. Это что-то оказалось стопкой блинчиков и баночкой вишневого джема. Прихватив с собой ещё и бутылочку молока, он, довольный собой и своим поздним ужином, устроился за барной стойкой у окна. Через стекло проливался слабый свет от луны. На кухне Кэтрин было так тепло и уютно, что складывалось ощущение, что он дома. Каким он был в его детстве. Где его всегда ждали и куда хотелось возвращаться. На самом деле Крис пришёл к выводу, который не был для него открытием, но в своей сформированности, стал для него откровением: именно здесь его ждут и именно сюда он хотел бы возвращаться снова и снова. Пусть даже это так далеко, что и представить страшно. Вопреки его решениям, но вторя его желаниям. За ней. Но, только бы не во вред.
На пороге появилась Кэтрин и вырвала его из задумчивости:
– Ты их всё-таки нашёл! – картинно возмутилась она. – Имей в виду, ты оставил нас без завтрака.
Крис так и замер с блинчиком в руке, с которого уже вот-вот собирался капать джем.
– То есть, тебя и меня, – зачем-то добавила она. – В этом смысле “нас”.
“Абсолютно нелепое уточнение, Кэтрин”, – поздравил ее внутренний голос. И почему эта фраза так бросилась в глаза? Ведь нет никаких “нас” и не будет никогда “мы”.
И им обоим это известно.
Напряжение в комнате уверенно поползло вверх. Как и, вопреки законам физики, сопротивление между ними.
– Я так и понял, Кэтрин, – сказал Крис, натянуто улыбнувшись. – Не нужно ничего объяснять.
Кэтрин хотела ещё добавить, что не это имела в виду. Но, что она действительно имела, так и не смогла выразить нужными словами.
“Не стоит ещё больше усложнять”.
– Вижу, тебе понравились блинчики.
Ее, явно слабая, попытка упростить.
– Да, очень вкусные, спасибо.
Крис и сам был рад сменить тему.
– Я ещё приготовлю, когда вернёшься.
“Если”, – опять поправил ее внутренний голос и добавил: “Ты сегодня просто мастер по неловким фразам”.
– Знаешь, я лучше заткну себе рот этим блинчиком, – она кивнула на последний оставшийся несъеденным. – Так определенно меньше шансов, что я скажу очередную глупость.
Кэтрин уже второй раз за последние пару минут начинала краснеть. То ли от того, что чувствовала неловкость за свои слова, то ли от своих торопливых и преждевременных, хоть и скрытых, признаний.
– За твоё чувство юмора я все тебе прощу, – заверил ее Крис. – И…?
– Первая дверь справа. Твоё – темно-фиолетовое.
– Я ещё даже не задал вопрос!
Кэтрин пожала плечами:
– Но ты ведь об этом хотел спросить. К тому же моим красным щекам все ещё нужно личное пространство. Так что – иди.
– Знаешь, ты и правда, невероятная!
И Крис оставил ее наедине с этой мыслью, десятками других и, ставшими пунцовыми, щеками.
– Ты спишь? – услышал Крис тихий шёпот Кэтрин и приоткрыл глаза.
Она стояла на пороге гостиной и куталась в одеяло.
Крис чуть приподнялся на локте и, немного сонным, голосом ответил:
– Нет, не сплю. Что случилось?
Кэтрин подошла ближе, путаясь в длинных полах одеяла и постоянно натягивая его повыше. Она выглядела такой милой, уютной и … родной.
– Нет, ничего. Не могу уснуть, просто. Вот и подумала, а вдруг, ты тоже.
– Я – тоже. Ложись.
Крис отодвинулся ближе к стенке дивана, освобождая место для Кэтрин.
Она поколебалась всего секунду, но все же легла рядом.
На пару мгновений у обоих потемнело в глазах, совсем не от окружающей темноты ночи. Так было и перед их первым поцелуем и задолго до него – в их самую первую встречу. Будто что-то неведомое и непостижимое закрывало им глаза, чтобы они могли прочувствовать эти короткие, но важные моменты, сердцем.