В разгар споров произошло чрезвычайное событие: по глобовидению выступил Председатель. Это был беспрецедентный поступок. Он противоречил правилам, согласно которым глава Всемирного Форума должен оставаться бессловесным невидимкой. Год назад пренебрежение нормами стоило бы Председателю его поста, но уже наступили времена перемен, и то, что прежде было каноном, ныне подлежало осмысливанию и переоценке.
Тем не менее Председатель в начале своей речи подчеркнул, что допустил нарушение правил сознательно и что в связи с этим вопрос о целесообразности его дальнейшего пребывания на высшем общественном посту будет вынесен на ближайший референдум. Далее он пересказал, со ссылкой на автора, стромовскую теорию дисбаланса, поведал мирянам об эволюции своих взглядов и о том, как представляет будущее Мира.
Абсолютным большинством голосов Ктор был оставлен на посту Председателя.
И вот отбушевали споры, подобные освежающей грозе после долгой суши. Прошла полоса референдумов, объединенных одной общей мыслью, рвущимся из миллиардов сердец вопросом: почему мы остановились и даже начали пятиться, утрачивая завоеванные предками нравственные позиции?
Постигшая Гему катастрофа пробудила неожиданную параллель. То, что произошло там, могло случиться и здесь, на Мире. Нам посчастливилось, им — нет. Тем более велика наша ответственность за судьбу гибнущего общества гемян. Если их цивилизация исчезнет бесследно, мы не простим себе этого!
Миряне спешили осуществить то, против чего не так давно высказались на референдуме. О нем старались не вспоминать, как о чем-то стыдном. Хорошо, что эта нелепая ошибка исправлена!
От Всемирного Форума требовали решительных действий. Скрупулезно подсчитываемая компьютерами-социологами общественная стабильность снова начала расти, постепенно приближаясь к прежним цифрам, но уже на иной, сознательной, основе — высокой активности граждан Мира.
Забытое в последнее столетие слово ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ вдруг заявило о себе трубным гласом. И его синонимом стало имя Джонамо.
«Так считает Джонамо», «об этом говорила Джонамо», «к этому призывает музыка Джонамо» — подобные фразы можно было слышать на каждом шагу. Раньше таким авторитетом пользовались компьютеры. Но они отучили людей думать.
Джонамо же своей игрой, да и примером всей жизни, взывала к людям:
«Думайте! Думайте! Думайте! Ничего не делайте бездумно! Не принимайте бездумных решений! Не поддавайтесь благодушию! Не спите, бодрствуя! Вы, а не компьютеры ответственны за все!» Резко возросло число желающих участвовать в конкурсах на замещение ответственных постов. Конкурсами по-прежнему ведали компьютеры, но решение принимали не они, а Совет экспертов при Всемирном Форуме. Если это решение не совпадало с предложенным компьютерами, вопрос передавали на референдум.
Раньше референдумы проводились от случая к случаю и носили парадный характер: их результаты были предопределены заранее. Теперь же они приобрели динамичность, стали деловой повседневностью.
В процессе очередного референдума граждане Мира, получив необходимую информацию, рассматривали уже не один, а сразу несколько вопросов. И дело не ограничивалось голосованием. Каждый мог высказать особое мнение, которое анализировалось компьютерами, затем экспертами и зачастую становилось предметом следующего референдума.
Рождалась новая, не имевшая исторических аналогов демократия. Она делала первые шаги, причем случались и пробуксовки, и перегибы. На первых порах кое-кто ратовал за демонтаж большей части компьютеров, словно в них был корень зла. Взрослые пытались повторить во всемирных масштабах то, что, начитавшись старинных детективных историй, натворил в компьютериале Сеговия-Бест будущий астролетчик Банг в содружестве с будущим знаменитым пианистом Тикетом. К счастью, на референдуме эта экстремистская затея была отвергнута подавляющим большинством голосов.
Забот у Председателя Всемирного Форума прибавилось. И главной из них оказался неожиданно возникший энергетический кризис. Спасательная экспедиция на Гему требовала строительства небывалой по количеству армады звездолетов нового поколения. С этой целью образовали особый индустриал — космический. До сих пор в нем не было нужды, поскольку программа исследования космоса ограничивалась единичными разведывательными полетами.
Теперь же дело приобретало грандиозный размах. Началось сооружение комплекса новых предприятий. И приема у Председателя потребовал управитель энергоиндустриала Гури.
— Мы не в состоянии обеспечить космическую программу энергией, — заявил он, едва переступив порог.
— Помнится, вы были согласны с программой, — удивился Председатель.
На лбу у Гури высыпали бисеринки пота. Он встряхнул взлохмаченной рыжей головой и нервно заговорил:
— Да, но при условии, что будет утроена энергоемкость сети. Вы знаете, сколько энергии идет на производство концентрана?!
— Так увеличивайте энергоемкость, кто вам запрещает?
— Компьютеры-экономисты утверждают, что природные ресурсы будут исчерпаны, прежде чем…
— А расщепляемые материалы?
— По-вашему, их запасы безграничны? — огрызнулся Гури.
— Нужно ускорить работы по синтезу!
— Они были прекращены давным-давно. Посчитали, что это слишком опасный вид энергии.
— Послушайте, Гури, — вспылил Председатель. Получается сущий абсурд!
Допустим, Гемы не существует и ни о какой армаде звездолетов нет речи. И что тогда? Пройдет десяток лет, ну пусть полвека, и мы все равно окажемся перед проблемой энергетического голода?
— К тому времени компьютеры что-нибудь придумают.
— Но до сих пор не придумали же!
— Кто знал, что потребление энергии настолько возрастет? Ведь существовала составленная компьютерами долгосрочная программа. Она учитывала реальные нужды человечества, а не космические авантюры! Но коль скоро мы ею пренебрегли, то какой спрос с компьютеров? Они больше не отвечают за то, хватит ресурсов нашим потомкам или нет.
— А кто отвечает?
— Вы, Председатель!
Космическое строительство пришлось заморозить…
Неожиданное появление Игина, хотя и казалось приуроченным к знаменательному событию в жизни Ктора и Джонамо, наверняка объяснялось иной, более веской причиной. В этом Председатель был уверен с самого начала. И нервозное состояние управителя только подтверждало догадку. Наверняка на Утопии придумали нечто такое, о чем нельзя сказать в лоб. Иначе зачем Игину играть в прятки?
После свадьбы прошло около месяца, но управитель молчал. И Председатель решил ускорить события.
— У меня есть к вам дело, Игин.
— Ну, дело так дело. Слушаю.
— О нашем энергетическом… кризисе, — Ктор неохотно произнес слово «кризис», — вы уже знаете. Думаю, было бы полезно объединить знергоиндустриал с космическим. Что скажете?
— А с какой целью?
— Использовать энергетические ресурсы Вселенной.
Игин поперхнулся от неожиданности.
— Вот это да… Замысел грандиозный! Энергетика и космос в одной упряжке! А что? Лихо придумано. Право, не ожидал… Не Джонамо ли посоветовала?
— А как, по-вашему, я сам на что-нибудь гожусь? — с оттенком обиды спросил Председатель.
— Не сердитесь, Ктор! Но быть мужем гениальной женщины — совсем не просто.
Привыкайте! Ну, что еще?
— Остается обсудить вопрос об управителе объединенного индустриала.
— А что обсуждать? Гури опытный управитель.
— Да, опытный. Однако он мыслит устаревшими категориями, не хочет понять, что ситуация изменилась и надо проявлять инициативу без оглядки на компьютеры. Короче, Гури не потянет.
— Тогда объявите конкурс.
Председатель покачал головой.
— Я поступлю иначе.
— Как именно?
— Пользуясь своими полномочиями, вынесу вопрос об управителе, как чрезвычайный, непосредственно на референдум.
— Значит, у вас есть кандидатура?
— Угадали, Игин.
— И кто это?
— Вы!
— Я?!