Тем временем они подъехали прямо к пристани. Белоснежный пароход, украшенный разноцветными фонариками, ждал пассажиров. По палубе прогуливались женщины в ярких праздничных нарядах. Прощания, пожелания и напутствия, которыми обменивались отъезжающие и провожающие, слились в сплошной шум.
Вежливый стюард унес чемодан мистера Чана в его каюту, и китаец с чувством промолвил:
– Нет слов, способных выразить благодарность и восхищение, которые переполняют мое сердце. Время, проведенное с вами, друзья, останется счастливейшим в моей жизни.
– Поцелуйте за нас своего новорожденного. Не исключено, что однажды, когда он подрастет, мы познакомимся с ним.
– Наконец-то я придумал, как его назвать. Я дам ему достойное имя – Барри, если вы не возражаете, мистер Кирк.
– Я весьма польщен, – ответил смущенный миллионер.
– Приложу все силы, чтобы мой сын оказался достойным этого имени.
– Сержант Чан, по-моему, вы просто испугались взяться за такое непростое дело, – вдруг произнесла мисс Морроу громким шепотом. – На Гавайях, похоже, расследовать преступления гораздо проще.
Лицо китайца оставалось таким же по-восточному непроницаемым, но в глазах его появилось едва уловимое выражение растерянности.
– Мне пора, – вежливо сказал он. – Желаю вам всего наилучшего. Вы еще так молоды!
Резко повернувшись, он стал подниматься по трапу. Кирк бросил на Джил Морроу укоризненный взгляд:
– Зачем вы упрекнули его в трусости?
– Это был последний шанс убедить его изменить свое решение, – объяснила девушка. – Очень жаль, но я предприняла десятки попыток, и всё без толку.
– Давайте подождем отплытия парохода, – предложил мистер Кирк. – В этом зрелище много завораживающего.
В толпе пассажиров, теснившихся на палубе, они попытались различить фигуру Чарли Чана, но безуспешно.
Китайский полицейский в это время печально сидел у себя в каюте. Почему-то он уже не испытывал прежней радости от предстоящей встречи с женой и детьми. Неужели мисс Морроу действительно считает, что он спасовал перед трудностями?
Внезапно через тонкую перегородку до него донесся удивительно знакомый голос:
– Возьми, вот твой паспорт и деньги. Подождешь меня в Гонолулу. Тебе надо на какое-то время исчезнуть – это в наших интересах.
– Я выполню все, что нужно, – ответил высокий голос с едва уловимым акцентом.
– Если тебя о чем-то спросят, ты ничего не знаешь.
– Я буду немой, как каменное изваяние.
– Вот и отлично, Ли Гун. Счастливого пути!
Послышался скрип открываемой двери. Чарли Чан осторожно выглянул в коридор. В полутьме он заметил удаляющийся силуэт, который опять-таки показался ему знакомым.
На некоторое время китаец впал в глубокую задумчивость. Нет, он не мог обознаться. Голос, который он только что слышал, принадлежал человеку, более всех привлекшему внимание Чарли на званом ужине в пентхаусе. Человеку, который посетил множество стран, встречал множество людей и, не считаясь ни с кем и ни с чем, никогда не останавливался на пути к своей цели…
Взглянув на часы, сержант Чан поспешно схватил свой чемодан и устремился к выходу.
– Вы куда? – окликнул его стюард.
– Я немедленно должен вернуться, – ответил Чарли. – Скажите, мой билет действителен только на этот рейс?
– Спросите лучше об этом в конторе пароходства, там непременно все уладят.
– Благодарю за совет. И еще одна просьба: когда прибудете в Гонолулу, пожалуйста, отдайте мой сундук, который сейчас в багаже, моему сыну. Он придет меня встречать.
– Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы все сделали, как нужно. Когда планируете возвращаться?
– Через неделю на следующем пароходе.
Тем временем мисс Морроу, внимательно наблюдавшая за провожающими, дернула Барри Кирка за рукав и изумленно воскликнула:
– Мистер Кирк, смотрите, это же полковник Бетхем! Похоже, и он кого-то провожал.
– Точно, он самый. Наверное, мне нужно пригласить его в свою машину. Хотя нет, он уже садится в такси. Признаться, это к лучшему: от господина Бетхема порой веет поистине арктическим холодом.
Матросы уже начали убирать трап, когда наверху показалась знакомая нашим героям фигура.
– Боже! – закричала Джил. – Это же Чарли Чан! Он все-таки передумал! Он остается!
– Чудеса, да и только! – покачал головой Кирк.
Едва ноги китайца коснулись земли, трап подняли; пароход начал медленно удаляться от пристани.
– Простите меня, что заставил вас переживать, – смущенно произнес Чан. – Но пусть лучше дорога повернет вспять в самом начале, чем когда это будет уже бесполезно.