Лицо девушки, сидящей на кровати, было всё обмотано бинтами. Я встал у двери, но даже оттуда мне было прекрасно видно, как испуганно блестят её глазёнки. Она быстро спрятала под подушку какую-то вещь.
— Ты? — с недоумением спросила она. Я всматривался в её лицо, но никак не мог её вспомнить, точнее, соотнести имя и внешность. — Я не думала, что ты придёшь.
Я молча подошёл к ней. Она опустила глаза.
— Не смотри на меня…
Мне было параллельно, что у неё там, но я решил сильно её не расстраивать, всё-таки бывшая модель.
— Успокойся. Кроме бинтов, ничего не видно.
Я взял стул и сел. Из-под подушки что-то сверкнуло, и я вытащил этот предмет. Это был какой-то медицинский инструмент, похожий на скальпель.
— Я смотрю, далеко собралась. Извини, помешал, — равнодушно сказал я.
— Мне больше незачем жить… Не отговаривай меня.
— Да я и не собирался, — мне стало даже интересно, сколько же я с ней спал, что она считает меня тем, кто захочет её разубеждать. — Кто?
— Зачем тебе? — прошептала она.
— Поверь, не нужно было бы — не спрашивал.
Она помотала головой.
— Я не могу…
— Мне очень надо. Ты же узнала его?
— Нет…
Я снова начинал злиться, голова разболелась сильнее, но рука на эту несчастную не поднималась. Я просто взял её за забинтованный подбородок и повернул лицом к себе.
— Послушай, детка, — я снова забыл её имя. — В этом обвинили меня. Тебе лучше сказать, и как можно быстрее. Ты же всё равно мир собираешься покинуть. Так вот, душу облегчи перед смертью.
Я смотрел на неё, не испытывая даже жалости. Видимо, во мне совсем не осталось положительных эмоций. Она всхлипнула, но я оставался безразличным.
— Я ничего ему не сделала! Я не знаю, за что!.. Он подстерёг меня в квартире. Когда я открыла дверь, накинулся на меня! — она в отчаянии заломила руки.
— Кто? — ледяным голосом повторил я, не взирая на её слёзы.
— Трентон Розье… Пожалуйста, Тед, я ничего не подпишу… Ты ему ничего не сделаешь. Он состоит в какой-то преступной организации, у него связи везде!
— Да хоть в Парламенте.
— Ты не понимаешь! Он очень крутой, творит что хочет.
— Можешь не напрягаться, я с ним знаком. А вот как с ним познакомилась ты?
Она тяжело вздохнула.
— На одном из показов. Он сам ко мне подошёл, такой внимательный был, всё молчал, меня слушал… У нас ничего не было.
Она посмотрела на меня так, как будто для меня это имело значение.
— В первую встречу я этого не заметила, но потом… он стал смотреть на меня так, как будто я не человек, а соплохвост какой-то или плотоядный слизняк… В общем мерзость последняя… Понимаешь? Я боюсь его.
Она закрыла глаза, едва сдерживая слёзы. Я молча встал, поняв, что больше информации не будет.
— На самом деле, я не собиралась кончать с собой… — негромко добавила она, словно оправдываясь передо мной. — Просто мне теперь страшно жить, я не знаю как…
Я положил скальпель на кровать и холодно сказал:
— Твоя жизнь, тебе и решать.
*
В отделе, не успел я взяться за бумаги, ко мне зашёл Джеймс. Пришлось рассказать ему вкратце разговор с потерпевшей.
— Значит, снова этот Розье… — Джеймс явно что-то задумал. — Пойду наведу о нём справки, может что-то новое удастся выяснить.
— Давай сломаем его, — предложил я. Наивный старший сын Мальчика-который-выжил ещё не понял, какие методы реально действуют. — Как миленький всё расскажет и подпишет.
— Зачем? — заносчиво усмехнулся Джеймс, чем напомнил мне свою мать. — Он по закону всё подпишет.
— Ты вчера родился что ли? С такими людьми по закону не получится.
— Тед, но я веду это дело. Там все улики и показания. Он сядет по-любому.
— Ладно, — посмотрим, посмотрим. — И что ты намерен делать?
— Вызову его в отдел повесткой.
— Ну-ну, — отозвался я, не скрывая своего скептицизма.
— Думаешь, не придёт?
— Я не думаю, я знаю. Плевать он хотел на тебя и на твои повестки.
— Значит, навещу его в поместье, или где он там живёт, — не сдавался Джеймс.
Я ухмыльнулся и принялся за бумаги, создавая видимость крайней занятости. Поттер вышел. Я откинулся на спинку кресла и задумался.
Сколько же у меня было таких, как эта девчонка? Чёрт, я не помню, не помню! Хотя нет, одну припоминаю. Магла, светленькая такая, кажется Лина звали. Странное имя для англичанки. Оказалась не в том месте и не в то время. В ней я разглядел что-то такое… искреннее. В условиях опасности мы неуловимо сблизились. Она была весьма сообразительная и, видимо, именно этим меня и зацепила… Потом была долгая ночь. Мне было хорошо, что тут скрывать. Но так хорошо, как с Мари, не было и не будет ни с кем.
Утром же было хреново. Я не мог даже смотреть на эту девчонку. Она, как назло, бегала за мной по всей квартире и заискивающе заглядывала в глаза. Мне было стыдно. Я спал с другими и не парился по этому поводу, но к этой девушке испытал некую привязанность. Поэтому и мучился. Душевная измена гораздо страшнее физической. И чтобы всё это не усугубить, я быстро собрался и ушёл, оставив Лину одну и навсегда.
А в данный момент я чувствовал себя так же, как и там, возле чёрного входа в магазин, когда я держал колючей проволокой двух уродов. Думал: отвлекусь на мгновение, и всё выйдет из-под контроля. В данный момент процесс был запущен; я уже многое забывал. Ещё эта голова! Отсечь её нахрен той же Сектумсемпрой, что ли… Интересно, а если я сдохну? Никто и не заметит. Кроме, разве что, предпринимателей, которым теперь платить не надо будет. И авроров из Оперативного, которые будут прогибаться уже под другим начальником.
В дверь постучали.
— Да! — отозвался я, пожалуй излишне резко.
— Можно? — в кабинет заглянул родственник Финнигана, как его там… Да, точно, Адам Флоренс. Тех, кто должен мне деньги, я помнил хорошо.
— Да, заходи, садись.
Он сел, достал конверт и положил мне на стол.
— Всё? — я исподлобья посмотрел на него.
— Да, конечно. Вы меня извините, но… это так случайно получилось! — парень явно волновался. Похоже, братец рассказал ему, кто я такой. — Вы понимаете, я пришёл, они мне сразу деньги в руки. Я подумал, что это мой… шанс, что ли…
Я усмехнулся, но вслух сказал очень жёстко:
— Смешно. В сказки веришь?
— Я… нет, — растерялся Флоренс.
— Деньги просто так появляются только в сказках. А в жизни их надо зарабатывать потом и кровью, — я быстро выдернул палочку из рукава и направил на горе-новичка. — Чаще кровью.
Флоренс вскочил от неожиданности и начал пятиться назад.
— Пожалуйста, не надо… — залепетал он, — я… я всё понял!..
Паника в его глазах доставляла мне удовольствие. А он был на грани срыва.
— Можно, я… пойду?!.. — срывающимся голосом сказал он. Я выстрелил в его сторону обычным Люмосом. Так, попугать хотел.
Флоренс вздрогнул и, нагнувшись, закрыл голову руками.
— Вот теперь понял, — резюмировал я. — Давай, вали отсюда!
Под моим уничтожающим взглядом несостоявшийся сотрудник покинул мой кабинет навсегда.
На следующий день мои догадки подтвердились: Джеймс Поттер, гроза британской преступности, лично съездил в особняк Розье (разумеется, безуспешно) и с понурым видом пришёл сообщить мне эту заранее предугаданную информацию.
— Вот, — он протянул сложенный вдвое листок пергамента.
— Что это? — я не взял, и Джеймс сам развернул лист.
— Ответ на мой запрос в Архивный отдел. Трентон Розье, 2000 года рождения. Помимо того, что из-за его контрабандной Руки славы чуть было не впаяли совершенно не заслуженный срок моей кузине, — слава Мерлину, Поттер был слишком возмущён, чтобы заметить, какой мукой исказилось моё лицо от одного лишь упоминания о ней, — он таскал в свою постель девушек-маглов, а потом, судя по показаниям целителей, стирал им память. И ему всё сходило с рук.