– Ну ты чего, не понял? – Сверкнула в руке заточка.
«Лупоглазый» быстро присел, расшнуровал, скинул ботинки – без них, может, еще день-два прокантуешься, а коли перо в бок, так прямо теперь откинешься. Такая психология у зэков, что лучше завтра, чем сейчас. Минутой он жив…
Блатной взял ботинки, но даже надевать их не стал, пошел к столу.
– «Лопаря» на кон ставлю. Знатные «лопаря»…
Пошла игра, застучали о стол вырезанные из картона карты.
Перебор…
– Эх, где мой фарт?
Конец игре? Но, нет…
– Ставлю… – осмотрелся «Фифа», по столу ладонью хлопнул: – «Деда» ставлю!
И все притихли. И даже блатные. На нехорошее дело подписался «Фифа». «Дед» хоть и мужик, но уважаемый, самый старый в бараке, в бороде и очках, какой-то там профессор кислых щей, тихий – мухи не обидит.
– Слово, «Фифа»?
– В натуре. «Деда» ставлю! Век воли не видать.
– Ну, смотри!
Замер барак. Все взоры на стол, на карты – такая игра пошла…
«Ржавый» сдаёт. Не спеша карты тасует, рисуется, знает – все на него сейчас смотрят, как на артиста на сцене.
Девятка… Семёрка… Лыбится, подмигивает, пальчиками играет…
– Еще?
Секундная пауза. Сомнение. Но кто не рискует…
– Мечи!
– Король… Двадцать!
Облегчённо вздохнул барак.
– Себе.
Тянет «Ржавый» карту. Десятка… Замер, держит паузу. Любят это дело блатные, любят нервы пощипать. Постукивает пальчиками по колоде.
– Ну что, «Фифа», поглядим, есть у меня фарт или вышел весь?
Тянет карту. Бросает на стол. Туз!
– Очко.
Вздох по бараку. Проиграл «Фифа» «Деда». Вчистую. И ведь все понимают, передёрнул «Ржавый», туза из рукава вынув или еще как, потому как известный он катала. И не пожалел «Деда», не дал «Фифе» отыграться.
И «Фифа» всё понимает, только не схватить «Ржавого» за руку.
– Когда должок отдавать станешь? – смеётся «Ржавый», поблёскивая зубами золотыми.
– Теперь отдам!
Встал «Фифа», к нарам пошел. Туда, где «Дед» кантуется.
– Эй, «Дедок», слазь.
Слез, встал «Дед», ничего со сна не понимая. Смотрит вопросительно, не понимает, что смерть к нему его пришла.
Но кто-то еще спрыгнул, рядом встал.
– Слышь, «Фифа», не трожь «Деда», не бери грех на душу.
– Ой, – притворно удивился «Фифа». – Кто ж это такой сыскался? Защитник. Прямо – страху нет! А коли я не его, а тебя?
Стоит зэк, не шелохнётся. Один. Капитан-летун, Герой Союза. И надо бы к нему, надо слезть, рядом встать. Ведь не испугался он… Но страшно, страшно на пере повиснуть, потому что «Фифа» – рожа кровь с молоком, сытый, быстрый, а ты почти доходяга. Дунь – упадешь. Не совладать с ним… Но надо слезть, потому что летун стоит. Надо!..
Спрыгнуть с нар, придвинуться, притиснуться к «Деду». Встать молча. Еле заметно кивнул летун благодарно – легче ему стало. Двое – не один. Хотя и вдвоем, но что они сделают? Но может, кто-то еще…
Зыркнул «Фифа» вправо-влево – дурное дело, коли мужики вместе поднимутся. Весь барак не порезать. Но и долг отдавать надо, чтобы к параше тебя не приставили. Безвыходное у него положение.
С верхних нар головы свесились, смотрят волками и глаз не отводят! Много их… И те двое придвинулись… А сзади дружки блатные глядят, интересно им, как «Фифа» выкрутится. Помогать ему не будут, на зоне каждый сам за себя. Сам проигрался – сам крутись…
Усмехнулся «Фифа», фиксой сверкнув.
– Да ладно, фраера, не вопрос, я же понимаю – пусть живет «Дедок»… Слышь, дед-сто-лет, сам помрешь. – Улыбнулся дружелюбно.
И «Дед» в ответ:
– Иди, спи. Дави харю. Сон зэку в облегчение дан.
Развел руки, чтобы обнять старого зэка, по плечам, по спине похлопать. И все расслабились и невольно заулыбались.
«Фифа» завел руки, но не обнял. В руке его взблеснула узкая, как шило, заточка, и он быстро и точно вогнал ее в спину «Деда», аккурат против сердца. Тот вздрогнул, удивленно выпучил глаза и стал оседать на подкосившихся ногах.
«Фифа» отпрыгнул. Хищно щерясь, тыкая в воздух окровавленной заточкой и отступая спиной в блатной угол. И приятели его повскакивали, выдернув откуда-то ножи и заточки, готовые сцепиться с мужиками.
Но никто не стронулся с места. Поздно. Некого уже защищать.
Смотрят блатные. Смотрят зэки. Никто в драку сунуться не решается – все понимают: малой кровью тут не обойдется. Выжидают…
Дрогнула занавеска в конце барака… «Сивый»! Смотрящий за зоной. Вор авторитетный, с ходками от царя-Гороха. Всех пережил: и Феликса, и Ягоду, и Ежова, и теперь помирать не собирается.
Отступили блатные.
Вышел, глянул «Сивый». «Деда», скрючившегося на полу земляном, приметил и струйку крови под ним.
– Кто?
– «Фифа». В карты проиграл.