— Где моя жена, доктор? — хриплым, срывающимся голосом произнёс он. — Куда вы её дели?
— Тело перенесли в морг, — вздохнул врач. — Через пару часов сделаем вскрытие, чтобы установить причину смерти.
— Нет, не надо вскрытия, — слабо запротестовал Кузьма. — Она умерла от отравления ядом.
— Увы, но мы обязаны сделать вскрытие, — пожал плечами врач. — Выяснив причину смерти, мы должны составить акт и медицинское заключение.
— А где сейчас этот, как его, «товарищ Рахимов»? — спросил Кузьма, морщась от отвращения.
— Азат Гумарович? — переспросил доктор удивлённо. — А зачем он вам?
— Я хочу убить его, — сказал Кузьма, с трудом приподнимая огромные руки. — Я хочу задушить его… Я хочу… — он замолчал, так как из груди вырвались рыдания, а из глаз хлынули слёзы.
— Увы, но здесь, в данном лечебном заведении, вам это сделать не позволят, — глядя на него с сочувствием, сказал доктор.
— А мне не надо ничьего позволения, — всхлипнул Кузьма, вытирая слёзы. — Я решил раздавить эту гадину и сделаю это! Из-за него ушла из жизни моя жена, из-за него…
— Знаете что, а давайте я устрою вам побег, — неожиданно предложил доктор. — Я укажу вам путь, как выбраться отсюда и подходящее для этого время.
Кузьма поднял на него глаза. Он был удивлён, несмотря на своё горе.
— Нет, я не хочу бежать, пока не убью этого мерзавца, — сказал он. — А потом хоть куда, хоть под расстрел, хоть в лагеря…
— Нет, это не выход, не сегодня так завтра вас заберут отсюда обратно в лабораторию, а оттуда вам не выбраться никогда.
Кузьма в замешательстве молчал.
— Почему вы хотите мне помочь? — спросил он после длительной паузы.
— Мой брат, когда-то давно, тоже был судебным приставом, — сказал доктор, хмурясь. — А потом он погиб во время Гражданской…
Как только он замолчал, в палату заглянула встревоженная медсестра.
— Нестор Павлович, сейчас сюда придёт Азат Гумарович с какой-то женщиной.
— С женщиной?! — удивился доктор. — С какой ещё женщиной?
— Не знаю, — торопливо ответила медсестра, оглянувшись в коридор. — Но, мне показалось, Азат Гумарович её побаивается…
— Что ж, тогда я пойду, — заторопился доктор, вставая. — Я ещё загляну, не переживайте, — сказал он, глянув на Кузьму. — Мне хочется рассказать, почему я поместил вас в палату к жене. Об этом никто не знает.
Когда он вышел, Малов зарыдал, уткнувшись лицом в подушку…
Маргарита переступила порог палаты и остановилась.
Малов свесил с кровати ноги и скользнул по ней равнодушным взглядом.
— Тебе плохо? — спросила Маргарита дрогнувшим голосом. — Ты нуждаешься в помощи?
— Нет, мне хорошо, — вздохнул Кузьма, пожимая плечами. — Заботятся обо мне прилично, и жалоб не имею.
— Как тебя зовут? — спросила вдруг Маргарита взволнованно. — Почему ты здесь, а не…
— Меня зовут Антон Мартынов, — сказал Кузьма, не узнавая гостью. — А вон тот уродец, который за тобой прячется, уверяет, что меня уже нет на свете белом. Из этого следует, что я никто.
Тягостное молчание окутало палату. Маргарита продолжала стоять на месте, боясь подойти к Малову, а в её глазах потух огонь. Вдруг она обернулась и, посмотрев на Мавлюдова, сказала:
— Азат, мне надо поговорить с пациентом. Погуляй несколько минут в коридоре.
— Что-о-о?! — У Мавлюдова вытянулось лицо.
— Мне надо поговорить с Кузьмой! — повторила она строже. — Милости прошу за дверь, товарищ Рахимов!
Азат дёрнулся и испуганно кивнул. Когда он прикрыл за собою дверь, Маргарита обратилась к сидевшему с безучастным видом Малову.
— Значит, ты — Антон Мартынов? — она пожирала взглядом его бледное лицо, грустные глаза, крепкую фигуру в больничной пижаме. Кузьма и не подозревал, что женщина, которая стоит в палате, целых двадцать лет думала о нём.
— А ты узнаешь меня? — спросила она с замирающим сердцем.
— Шалава какая-то, — пожимая плечами, ответил Кузьма равнодушно.
Маргарита густо покраснела от прозвучавшего оскорбления, но не позволила себе разозлиться.
— Почему ты так решил?
— А с этим ублюдком порядочные люди не ходят, — ответил он коротко.
— Тогда… — Маргарита приблизилась к его кровати и взяла Кузьму за руку. — Кузьма, я Маргарита, вспомни? — робко попросила она, вся напрягшись.
— И что с того? — пожал он плечами. — Если это ты, «товарищ Шмель», то очень сильно изменилась и мало напоминаешь ту женщину, которую я знал когда-то…
Лицо Маргариты потемнело. Волнение обессилело её, мешало здраво мыслить и что-то говорить.