— Что это? — нахмурил озабоченно лоб Жданов.
— А это документы на всех академиков и профессоров Ленинграда, — охотно пояснил Гарин. — Принёс, как вы просили.
— Да, это я просил, — согласился секретарь. — Я знаком лично со многими из этих людей, а вот их подноготную…
Он раскрыл папку и принялся пересматривать уложенные в неё документы. Гарин несколько минут наблюдал за его занятием, а потом сказал:
— Андрей Александрович, вы можете посмотреть документы и в моё отсутствие. У меня много работы, и…
— Что вы знаете об этом человеке? — спросил секретарь, доставая из папки анкету с фотографией. — Мне приходилось встречаться с ним и даже за руку здороваться, но… Он почему-то мне не нравится.
— Мы проверяли его тщательно и углублённо, — ответил Гарин. — Человек с идеальной биографией и прицепиться не к чему.
— Человек с идеальной биографией, — повторил Жданов и ухмыльнулся. — А вас это не настораживает?
— А почему нас это должно настораживать? — удивился майор. — Большевик, подпольщик… После Гражданской войны отошёл от политики и всецело посвятил себя медицине.
— Не бывает людей с идеальной биографией, — покачал головой секретарь. — Тем более большевиков-подпольщиков. С идеальной биографией может быть только трус и приспособленец, ну-у-у… пожалуй, ещё провокатор. У него биография не может быть поддельной?
Гарин пожал плечами.
— Он был хорошо известен в Верхнеудинске, это городок такой в Забайкалье, как проверенный революционер, — заговорил он задумчиво. — Партизанил, принимал активное участие в подполье… В прошлом он служил судебным чиновником, но… революцию принял, как указывают наши товарищи из НКВД, с открытым сердцем.
— А товарищи из НКВД не могут ошибаться? — спросил Жданов, оперевшись локтями в поверхность стола. — Мало ли таких деятелей, любящих к чужой славе примазаться?
Майор внимательно посмотрел на секретаря.
— Андрей Александрович, а почему вы задаёте мне такие вопросы? — поинтересовался он. — Вы располагаете какой-то неизвестной нам информацией или просто этот человек вызывает у вас отвращение своим плюгавеньким видом?
— Сам не знаю, — вздохнул Жданов. — А он мне действительно не нравится, хотя… Многие из моих знакомых и друзей считают его гениальным врачом, но-о-о… — не находя слов, он развёл руками.
— И чем же он знаменит? — сделал вид, что заинтересовался, Гарин. — В чём его гениальность? Он что, хирург или психиатр?
— Это не ты у меня, а я у тебя должен спрашивать, — заметил скептически секретарь. — А вот мои друзья и знакомые говорят, что этот, как его…
— Товарищ Рахимов, — напомнил майор.
— Да-да, его ещё зовут Азат Мавлюдов, — продолжил Жданов. — Товарищ Рахимов — это…
— Партийная кличка, — дополнил Гарин.
— Да-да, — кивнул секретарь. — Он изготовляет по какому-то только ему известному рецепту энергетический коктейль, которым потчует своих пациентов. Говорят, очень хорошо взбодряет. Не слышал?
— Его лаборатория за городом, — продолжил майор, краснея. — Он там изучает кровь и её болезни, делает переливания своим пациентам, и… По нашим сведениям, очень многих излечивает от хронических и даже неизлечимо тяжёлых болезней!
— Вот как? — заинтригованный Жданов откинулся на спинку стула. — Выходит, он проводит опыты на людях?
— Да, с их согласия, — подтвердил Гарин. — Хочу заметить, что эти опыты проводятся с ведома медицинской академии, в штате которой состоит доктор Мавлюдов. И-и-и… Также хочу заметить, ни одного тяжёлого случая в его практике. К нему ходят люди далеко не простые и…
— Знаю-знаю, — кивнул секретарь. — А как давно этот, гм-м-м… Как давно это медицинское светило перебралось в наш город?
— Он здесь уже около трёх лет, — ответил майор.
— И-и-и… Как ему удалось в столь короткий срок завоевать уважение и внимание?
— Он приехал в Ленинград с отличными рекомендациями.
— От сибирских академиков?
— И от них тоже.
Жданов округлил глаза.
— Как следует понимать эту фразу?
Гарин хитро улыбнулся.
— Самую весомую рекомендацию дал ему Мартин Боммер.
— Мне ни о чём не говорит это имя, — насторожился секретарь.
— Отстаёте от жизни, Андрей Александрович! — рассмеялся майор. — Это видный немецкий учёный. Он часто приезжает в Советский Союз на симпозиумы и конференции.
— И как товарищ Рахимов сумел обратить на себя его внимание? — ещё больше удивился Жданов.
— Да никак, — перестав смеяться, ответил Гарин. — Они знакомы ещё с 1917 года… Боммер отбывал срок ссылки в Верхнеудинске.