«Да если бы не ты, ничего бы этого не случилось.» – подумал Валентин.
Вслед за Мариной прибыли скорая и полиция. Полиция, как им это и положено осмотрели квартиру и составили протокол. Работники скорой помощи погрузили тело на носилки и понесли в машину. Затягивающая воронка пристроилась следом и не давала Валентину передохнуть. Сзади вышла и бледная женщина. Нет, точно, её никто не видел. Тело на носилках погрузили сзади машины, «бледная» уселась рядом с телом.
«Она что, решила меня доконать?» – подумал Валентин.
Машина тронулась. Весь медицинский персонал влез в кабину машины, и разговаривали на свои темы. «Бледная» посидела немного, а потом принялась тыкать своей палкой с шипами в пальцы Валентина. Было не больно, но пальцы от этого слабели, а он уже и так довольно долго висел на своём теле. Массы нет, но воронка тянет и усталость накапливалась. Для начала тело привезли в суд мед экспертизу. Мужчина, в рассвете сил, без патологий и тут на тебе, раз и умер. Непорядок! Тело передали двум патологоанатомам для вскрытия. Время подходило к концу работы, а тут это тело. Желудок вскрывать, трепанацию черепа делать. Это ж, сколько времени надо потратить. Да и ещё сегодня на семь вечера куплены билеты на футбол. «Бледная» женщина всё крутилась вокруг Валентина.
– Мы не успеем на футбол из-за этого жмурика. – сказал один.
«Сами вы жмурики!» – подумал Валентин.
– Давай поступим так. Ты пока заполняй отчёт о смерти. Напиши ишемическая болезнь, инфаркт, скончался на месте. А я пока ему швы накидаю на его пузо и голову. – предложил другой хирург.
«Бледная» услышав это, съёжила лицо и вышла. Один из них начал стягивать кожу, будто после разрезания и быстро накладывать швы. Получилось почти правдоподобно, да кто его будет проверять? Он же врач! На животе и на черепе красовались швы.
– У меня всё готово. – сказал тот, что шил.
– Я тоже заканчиваю. – ответил другой.
– Жалко только что на полуфинал и финал билеты все распроданы. Так хотелось сходить…
– Всё, пойдём. Написал…
Бумаги заполнены, всё в порядке. Вошли санитары и унесли тело в морг. Воронка всё так же переезжала вслед за телом, а Валентин, держась за свои ноги, болтался в воздухе.
Тело поместили в небольшой холодильник на ночь. Астральное тело Валентина не вместилось туда, и для него не было видно ног, за что цепляться. Его руки находились внутри холодильника, а всё остальное сквозь закрытую дверцу висело снаружи. В помещение вошла эта «бледная».
«Отстань ты уже от меня! Что тебе надо?»
Она подошла к Валентину, заглянула в лицо. Крепенький ещё. Хорошо держится. Она клацнула тёмными зубами перед его лицом и ушла. Издевается!
К Валентину начали приходить мысли о скорой кончине. Он попытался подтянуться и влезть в тело, но воронка не давала ему этого сделать. «Как там мои детки? Как моя Маша? Ведь всё могло сложиться иначе. Это мне за мои дела. Кто-то сверху всё видит и решил наказать. Господи, если ты есть, верни меня. Я обещаю, что исправлюсь. Я хочу увидеть, как растут мои дети. Я не хочу, чтобы у них был другой папа, вместо меня. Как много мне хочется сказать моей Маше. Если бы у меня появился шанс, я бы за всё попросил прощения. Как мне хочется сказать ей, что очень сильно её люблю. И та судьбоносная встреча в клубе – это самое лучшее, что со мной происходило.»
Подобные мысли крутились всю ночь. Эта «бледная» женщина, периодически навещала Валентина. Он упорно не сдавался на милость воронке, он всё ещё надеялся вернуться в тело. Оно цело, спасибо доблестным патологоанатомам, что не вскрыли. Значит, шанс вернуться в тело всё ещё есть.
На следующий день тело Валентина попросили привезти домой по просьбе жены. Криминала в смерти обнаружено не было. Тело обмыли, одели в рубашку, костюм, натянули туфли и уложили в гроб. Валентин не сдавался: «Нет! Не трогайте меня! Я живой!» Но его никто не слышал. И эта, «бледная» всё продолжала ходить, где-то рядом. Гроб погрузили в машину и увезли домой. Маша отправила детей к своей маме. Дома, в чёрной рамке с рядом стоящей горящей свечой стояла фотография Валентина. Гроб поставили на низкий стол в комнате. Маша, одетая в чёрную одежду и повязанная чёрным платком вдовы сидела рядом с заплаканным лицом:
– Прости меня, пожалуйста. Ты, наверное, из-за нашего последнего разговора переволновался. Ты ведь всегда был для меня примерным любимым. Почему я в тебе засомневалась? Может и действительно, ты, где то обтёрся об эту помаду, а я… Я так сильно тебя люблю. Ревность, наверное, заиграла. Прости меня. Вот бы отмотать пару дней назад. Ты, ведь работал, заботился о нашем благополучии. Спасибо тебе за всё.