«Да, если бы ты знала, какая я неблагодарная сволочь, то, наверное, звучало совершенно другое. Я не понимал, где кроется настоящее счастье. Оно в семье, в родных тебе людях. Я уже давно не звонил папе и маме. Особенно для мамы моя смерть будет ударом. Она всегда заботилась обо мне.» – подумал Валентин.
В комнату сново вошла «бледная» и уселась всё в то же кресло.
«Да что тебе от меня надо? Хотела услышать мои раскаяния? Я уже обо всём сожалею! Почему тебе просто меня не прикончить? Уж если уже решила что-то, то, или отпусти обратно, или забирай меня. Мне тяжело смотреть на это всё!»
Но она продолжала молча сидеть и наблюдать за ним. Вскоре пришла Марина.
– Привет. – сказала она Маше: Как ты?
– Пусто без него. И на сердце тяжело. В последний день мы с ним поругались. Помада у него на рубашке была, а он сказал, что обтёрся, где то.
– Может у него действительно кто-то был? – вставила свои слова Марина.
– Вряд ли. Он никогда не давал повода в нём сомневаться. Посидишь с ним? Я пойду, перекушу немного, а то скоро родственники придут.
– Конечно, посижу. Иди.
Маша ушла на кухню. Марина подошла поближе к телу Валентина и наклонилась:
– Говорят, душа несколько дней ещё находится на Земле. Так может, ты и сейчас меня слышишь?
«Слышу… И вижу…»
– Слышал? Жена в тебя верила. А знаешь, я довольна тем, что так получилось. Поцелуй я специально на твою рубашку посадила. Может ты и думал, что в кровати ты бог или я от тебя без ума. Вспомни, как ты меня в клубе бросил и перешёл к вот этой. Вспомни, нам ведь вместе хорошо было, зачем со мной нужно было так поступать? Думаешь, я тебе простила это? Я, конечно, хотела, чтобы ты помучился. Посмотреть, как тебя Маша бросит. Но так, мне кажется, даже лучше. Теперь даже твои дети, когда вырастут, тебя не вспомнят. От тебя не останется для них ни одного подарка. Вырастет «безотцовщина», или кто-то другой их воспитает. Но не ты!
«Месть, да? Если мне дадут время на этой Земле, я тебя в кошмарах достану. Главное, чтобы Маша о нас ничего не узнала.»
В дверь молча вошли родители Валентина: заплаканная мама и опечаленный отец.
Марина быстро распрощалась со всеми:
– Встретимся на похоронах. – сказала она и ушла.
Маша обняла по очереди родителей Валентина. Мама расплакалась:
– Валя, ну зачем ты так с нами? Думаешь хорошо, когда дети раньше родителей помирают? А детишек ты на кого оставил? Мы то будем помогать, пока сами дюжим, но как им без отца то? Господи, почему его нужно было забирать! Он же ничего плохого не сделал.
К гробу подошёл отец. Он всегда был суров и молчалив. Смолчал он и в этот раз. Только смахнул слезу с глаза и подошёл, обнял маму. Пришли родственники, посочувствовали, выразили соболезнование. Ночью возле гроба остались четверо: родители, Маша и эта «бледная». Теперь она уже никуда не уходила, сидела и ждала чего то. Маша с родителями разговаривала всю ночь, но про помаду на рубашке и ссору умолчала.
Рано утром перед похоронами, гроб с телом Валентина и с вцепившемся за свои ноги, астральное тело привезли на отпевание в часовню. «Бледная» не стала входить в часовню, а осталась снаружи. Может она и не могла туда войти. Может, какие-то силы не впускали её туда? Затягивающая воронка тоже остановилась на уровне входа. Даже с закрытой дверью, её втягивающая сила осталась для Валентина той же. Но он попытался подтянуться и сново у него ничего не получилось. Иерей ходил с кадилом вокруг гроба и читал молитвы. Когда он окроплял святой водой тело усопшего, руки астрального тела Валентина начинало жечь и ослаблять, но он держался. Держался, как только мог. Если бы смог дотянуться зубами, то держался бы ещё и ими. Отпевание прошло. Иерей предложил родственникам проститься с усопшим. Подошли родители поплакали, поцеловали в лоб. Мама подержалась за руки сына. Простились все родственники, в том числе и Маша. Гроб вынесли на улицу. Мама подошла к Маше:
– У Валентина руки не застывшие. Говорят это к ещё одной смерти.
«И, кажется, я знаю кандидата на эту вакансию.» – подумал Валентин.
– Что вы мам, это всего лишь суеверия. Не думайте о плохом. Господи, пусть у него там всё будет хорошо. И я обещаю, что дети о нём не забудут. Я приложу все усилия для этого.
Валентина это задело за живое: «У меня не жена, это настоящее золото.»
На кладбище, перед могилой, гроб ещё раз поставили на табуретки, чтобы проститься. Туда приехала и Марина. Все ещё раз прошлись, попрощались. Марина подошла к гробу в последнюю очередь. Она незаметно достала маленькую фотографию Маши и положила в гроб:
– Ну что Валечка, Валюша… Прощай. Я тут подумала, что нельзя фотографии к покойнику ложить, а то умрёт, тот, кто на ней. Захотелось мне очень сильно, чтобы твои дети сиротами остались. Вам там вдвоём веселее будет.