Оказавшись внутри кладбищенских ворот, Алена остановилась на миг, обхватила себя руками, как будто пытаясь согреться. Мертвые не мерзнут. А вот душа может озябнуть, даже окаменеть. Но странное дело, что творилось сейчас с ней. Какое-то непонятное облегчение, оторванность от грусти, что терзала ещё пять минут назад, коснулись невесомо, мягко. Потусторонний восторг заклубился во всем её невидимом существе. А прямо перед ней по дорожкам и между могилками ходили-бродили-сидели сонмы призраков, компаниями и по одному, парами. - разгар дня. Алена лукаво огляделась, а потом вдруг взвизгнула от избытка чувств и подпрыгнула. Чувство нереальности, «как во сне», оторвало от земли, подкинуло, увлекло вверх. Она кувыркнулась невысоко над землей, потом взмыла выше крон туй, вспугнув стаю ворон. Пролетела на «бреющем» полете сквозь несколько пустующих надгробий. Поймала кучу улыбок и парочку строгих снисходительных взглядов от приведений попрозрачнее. Серьезные субъекты, однако, видимо скоро им уже возноситься по сроку давности, не до глупостей и легкомыслия. Ну а нам-то что - подумала Алена - будем «жить»! И с этой мыслью и присела на ветку развесистой акации метрах в полутора над землей. Громко каркнула рядом ворона, возмущенная так нагло нарушенным её уединением. - Привет, - улыбнулась Алена, - прости, что без разрешения. При жизни я бы себе такое не позволила, а сейчас вот захотелось покуролесить. Она протянула руку, словно к человеку, как бы поздороваться. А птица вспорхнула и... уселась ей на запястье. - Ого! - Алена чуть не свалилась от неожиданности, - ну... здорово, ладно, будем дружить, значит. Ворона быстро-цепко пробежалась по всей руке на плечо девушки, зарылась клювом в её волосы и тут произошло неожиданное. Алена могла бы поклясться, что услышала в голове голос: - Я Лиана. Можешь входить в меня. В следующий миг ворона уже сидела рядом на суку и смотрела испытующе. - Это как... - только и смогла проговорить девушка удивленно. Но птица молчала. Она лишь смотрела неотрывно: глаза в глаза, затягивала, кружила голову. И всё вдруг завертелось-закружилось, как в безумном калейдоскопе. А потом Аленка осознала, что смотрит на окружающую действительность с совсем другого ракурса - глазами вороны! Голова закружилась, мир пошел вращаться, словно волчок, и девушка мешком свалилась с ветки. Но, не долетев до земли, вдруг инстинктивно рванулась обратно, расширилась в пространстве, распахнула крылья и взметнулась вверх. Через пару секунду она уже опять сидела, вцепившись чужими-своими когтями в дерево, ошалело поглядывая по сторонам. «Ничего себе...» А потом отдышалась, повела взглядом по сторонам, удерживаясь, балансируя в непривычно тяжелой птичьей тушке, осмотрелась. Боже мой, в таком богатстве красок ни один человек наверняка не видит мир! Переходы и переливы оттенков... дух захватило, от избытка чувств Алена каркнула во всё воронье горло. А от восхищения - вспорхнула вверх. Теперь она в полной мере овладела птичьим тельцем, включив пернатые рефлексы на полную. Паря над кладбищем, которое с высоты полета казалось геометрически причудливым от памятников и пестрым от цветочных россыпей, девушка нарезала круги, то снижаясь, то поднимаясь выше. Она пролетала над тропинками, крича от радости, заставляя живых внизу креститься, а мертвых - улыбаться вслед. Вероятно, они видели и понимали, кто на самом деле наслаждается сейчас высотой. Алена поняла, что в теле птицы для неё нет границ и преград. Сейчас она может легко покинуть территорию кладбища и лететь куда угодно. Хоть домой, хоть куда-то ещё. Более того, даже в теле птицы она сохранила ту способность душой мгновенно определять, где и кто из её друзей или родных находится, чтоб немедленно отправиться туда. И теперь у неё были крепкий клюв и громкий голос - могла привлечь внимание, дать о себе знать. Но радость быстро сменилась пониманием: в вороне Аленину душу не разглядит никто. А то ещё и воспримут, как дурной знак. Лучше не надо. С сожалением, немного успокоившись, девушка полетала ещё, а потом почувствовала, что устала. Хватит на первый раз. Птичку надо отпустить. Теперь они и так друзья, связаны незримой нитью, в любой момент Лиана сможет ненадолго стать её проводником в мире живых. И эта мысль согрела. Подлетев к своей могиле, Алена присела на скамейку и выразила намерение отсоединиться. Тут же, почти без головокружения, очутилась рядышком с нахохлившейся, взъерошенной птицей. Та наклонила голову, одним глазом вгляделась в подругу, и той показалось, что Лиана довольно улыбнулась. «Интересно, а что я даю ей этим симбиозом?» - посетила любопытная мысль, - «почему она предложила...» Но ворона предпочла отмолчаться. Встряхнулась, коротко каркнула, скакнула пару раз по скамейке прочь, потом обернулась, взглянула прощально: «до встречи. Зови если что» - и улетела.