Эрис очнулся в медкапсуле, и долго не мог понять, что вообще происходит. Мозг отказывался соображать, нейросеть не отвечала на мысленные команды, а всё тело так затекло, что первые пару секунд он вообще думал, что ему оторвало голову. Матовая поверхность крышки медкапсулы плохо пропускала свет, и сколько Эрис не всматривался, кроме серых пятен, ничего разглядеть не получилось. Спросить бы хоть у кого-нибудь, что происходит? Тяжёлые мысли тяжело ворочались в покалывающей черепушке, а провалы в памяти очень напрягали. Он помнил удар, когда его швырнуло на ремнях безопасности вперёд, как у него похоже треснуло пару рёбер, и как Пима раздавило между консолью и рухнувшей стеной. Потом, его, вроде бы, куда-то волокли в невесомости, которую он точно запомнил, заблевав себе шлем скафандра изнутри желчью и кровавыми комками. И вот, наконец, он пялится в потолок через полупрозрачный пластик. Из всей этой крайне паршивой ситуации можно выделить лишь один положительный момент — он жив.
Второй раз его разбудил голос, женский и довольно приятный. Интересно, у кого может быть такой голос? Женщин на борту Меридона хватало, парочку он даже пользовал пару раз, но этот был слишком молоденький. — Вы меня слышите, Эрис Ванхабе? Вам ввели стимулятор, вы должны скоро быть на ногах. Кивните, если вы меня слышите. Эрис, решил, что лучше не кивать, голосок этой милашки был так хорош, пусть ещё попросит. Слабые доводы сознания, подсказывающие, что это глупо, он задвинул подальше. Но стимулятор уже разогнал сердце до сотни ударов, кровь быстро доставила чудодейственное вещество в кору головного мозга, и нейроны, наконец, сообразили, что они, оказывается, носители разума. Резко распахнув глаза и не обнаружив над собой серого пластика, Эрис выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Челюсть и вообще лицевые мышцы свело судорогой, тело бросило вперёд, и вот он уже сидит по пояс в розовой жидкости, уровень которой быстро падает. Первая осознанная мысль, была о неисправности потолочного светильника, мерцающего и время от времени гаснущего. В неровном белом свете хрупкая фигурка его спасительницы казалась немного жутковатой, дополненная бледным заострившимся лицом. Короткие чёрные волосы, зачёсанные назад, были по мужски засалены и грязны.
— Где все? — первый вопрос дался с трудом, отвыкшие связки скрипели, как заржавевшие петли. Получив на него ответ, что живых всего пятнадцать человек, и сейчас они в третьем ангаре подключают кислородный генератор, Эрис попросил вытащить его из этой отвратительной слизи. Нисколько не смущаясь своей наготы, он обтёрся полотенцем, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая сердце и нервы, и затребовал себе какую-нибудь одежду. Комбинезон и скафандр были найдены и принесены Мерти, а это была она, он вспомнил, как брал себе под крыло медсестричку из вольных, и Эрис стал пробираться, через заваленный мусором коридор. Низкий, практически инфразвуковой гул металла, с постоянными поскрипываниями и треском сообщал, что дела плохи. Пройдя пару относительно целых палуб, где даже работало освещение, и, о чудо, гравитация (а невесомость Эрис не переносил), он дошёл до лифтовой шахты. Точнее, бывшей лифтовой шахты, так как сам лифт был перекошен и наполовину выбит из неё наружу. Протиснувшись под ним и уцепившись за скобу лестницы, он пополз вниз на добрых двадцать метров, где выбравшись из технического люка, оказался на третьей ангарной палубе. Вид открывшийся ему, удручал. Все ворота, от одного конца до другого, были покорёжены и угрожающе вдавлены внутрь. В двух местах, похоже, были пробоины, но сейчас они были заварены квадратными листами железа. Маленький ремонтный дроид копошился в углу, перебирая какие-то куски, а справа, возле шкафов с оборудованием, толпились люди. Они не сразу его заметили, поглощенные кто чем: раскопками в кофрах с запчастями, матерным ремонтом какой-то двери с помощью кувалды, просто сидением в углу с отстраненным видом. Всего пятнадцать человек, одна десятая от команды Меридона… Заслышав его шаги, люди обернулись и с кислой радостью принялись его приветствовать. Брат Пима, Селер был мрачнее тучи, но то, что он выжил, было большой удачей. Если эта груда металла и могла сейчас поддерживать жизнь, то только благодаря ему. Лучший инженер, шестая категория, починит даже то, что не сломано. Отец Эриса купил его и брата на рабском рынке у конкурентов ещё подростками, и всю жизнь растил их как верных помощников. И сейчас бывший, правда, уже очень давно, раб, явно тяжко переносил потерю лучшего друга, а по совместительству, брата. Но он нашёл в себе силы рассказать и даже показать на работающем экране, как обстоят дела. Видео столкновения с астероидом, записанное парочкой не пострадавших внешних камер, было просмотрено молча. Двух километровый железный убийца, уже развалившейся на куски, зацепил Меридон вдоль всего правого борта. Видимое даже невооружённым взглядом поле, словно крышка той медкапсулы, укрыло корабль. Удар на скорости в четыре километра в секунду не оставил бы от них и следа без защиты, но матовый кокон сопротивлялся ему целую секунду. Получив такой кинетический удар, огромный корабль отбросило, как детскую игрушку, щит, не выдержав, лопнул, и с чудовищными перегрузками металл стал рваться, как ткань. Несколько крупных кусков астероида разлетелись во все стороны, но тысячи отколовшихся догнали кувыркающуюся тушу и засели в нём, как пули. Дёрнувшись, когда на видео гордый профиль носителя, напоминавший, ещё секунду назад, сокрушительный молот, развалился на части, Эрис кивком приказал Селеру выключить этот фильм ужасов. Несколько минут он просто стоял, в неподвижности смотря сквозь все переборки и стены в вечность, а затем, стряхнув оцепенение, начал бурную деятельность.