А вот за халатное отношение к службе виновные немедленно переводились на общие работы.
И зарплату они получали: например, те, кто отслужили более года, получали от 45 до 60 рублей. Максимальное жалование назначалось конвоирам. “Вологодский конвой шутить не любит”. Это выражение — зековское.
Если в 1941 году количество самоохранников составляло 5 с половиной тысяч человек на весь ГУЛАГ, а во время войны оно не превышало 3 тысяч, то к 1951 году их количество выросло до 41 тысячи (20 процентов от всего количества охранников).
Самоохрана лагерей просуществовала аж до 1959 года, после чего была упразднена.
Так почему вертухаи?
Да потому, что самоохранники, отслужив наряд, возвращались в барак. И ходили по бараку постоянно оглядываясь, вертясь (вертухаясь), чтобы не быть посаженными на пику.
Поэтому зеки слово вертухай не употребляют. Оно для них табуированное. А вот либеральная интеллигенция — употребляет с удовольствием. До сих пор».
«Старлей» также утверждает, что эта версия преподносится курсантам высших и прочих учебных заведений МВД как единственно верная.
Прочитав эту ахинею, не знаешь, плакать или смеяться. То, что бывший зоновский кадровик ни разу не слышал слова «вертухай», — вполне допускаю. Однако это вовсе не значит, будто этого слова не существует. Я за почти 18 лет работы в пенитенциарной системе тоже не сталкивался со многими образчиками жаргонной лексики. Лишь когда у меня появились близкие знакомые на воле из числа бывших уголовников, когда я стал специально общаться с осуждёнными и сотрудниками мест лишения свободы, чтобы обогатить свой запас лексики арго и блатного фольклора, передо мною открылись россыпи слов, выражений, пословиц, поговорок, присказок… Но для этого необходимо поставить перед собой такую цель. Товарищ «старлей», видимо, её не ставил.
Чтобы узнать, что значит слово «вертухай», достаточно обратиться к различным мемуарным источникам. Бывшие узники ГУЛАГа используют его часто и активно. Например, Лев Копелев в мемуарах «Хранить вечно» (время действия — 1945–1947 гг.) упоминает охранников (судя по контексту — опять же украинцев): «Видно, что всё же они крестьянские сыновья, — местные полещуки, — и уважают, даже чтут хлеб и знают, что такое голод… И тупо равнодушные или грубые, злобные вертухаи на это время опять стали простыми хлопцами, способными пожалеть голодных и разделить чужую радость». И в другом месте — уже сокращённая форма от «вертухая»: «Эх, вертух, ободрал, гад, на сменке»… Можно вспомнить одну из песен группы «Лесоповал» на стихи бывшего лагерника Михаила Танича: «А на шмоне опять вертухай пять колод отберёт…» Или нобелевского лауреата Иосифа Бродского с его стихотворением «На независимость Украины»:
Бродский особо подчёркивает «вертухайство» украинцев, которое продолжалось и тогда, когда он был осуждён. То же вспоминали и мои знакомые — бывшие осуждённые в начале 1990-х о своих прежних «ходках». Везде обязательно присутствовал хохол-надзиратель или охранник…
Таких примеров множество, некоторые из них мы ещё приведём ниже.
Что касается «самоохранника-вертухая», дикость подобного объяснения совершенно очевидна для любого, кто хотя бы поверхностно знаком с историей ГУЛАГа. Мы не будем вдаваться в подробности (это — не тема нашего очерка), обратимся к рассказу Варлама Шаламова «В лагере нет виноватых»:
«В двадцатые же годы действовала знаменитая “резинка” Крыленко[2], суть которой в следующем. Всякий приговор условен, приблизителен: в зависимости от поведения, от прилежания в труде, от исправления, от честного труда на благо государства. Этот приговор может быть сокращён до эффективного минимума — год-два вместо десяти лет, либо бесконечные продления: посадили на год, а держат целую жизнь, продлевая срок официальный…
Высшим выражением крыленковской “резинки”, перековки была самоохрана, когда заключённым давали в руки винтовки — приказывать, стеречь, бить своих вчерашних соседей по этапу и бараку. Самообслуга, самоохрана, следовательский аппарат из заключённых — может быть, это экономически выгодно, но начисто стирает понятие вины».
Самоохрана из числа заключённых существовала и до, и во время, и после Великой Отечественной войны. Но «старлей» пишет: «Самоохранники, отслужив наряд, возвращались в барак. И ходили по бараку, постоянно оглядываясь, вертясь (вертухаясь), чтобы не быть посаженными на пику». Однако это — попросту говоря, ненаучная фантастика: самоохрана из числа заключённых всегда располагалась изолированно от основной массы лагерников!
2
Крыленко Николай Васильевич — в 1922–1929 гг. занимал должности заместителя наркома юстиции РСФСР и старшего помощника прокурора РСФСР. В 1929–1931 гг. — прокурор РСФСР. В 1931–1936 гг. — нарком юстиции РСФСР, в 1936–1938 гг. — нарком юстиции СССР. Расстрелян как «враг народа».