Далее описываются события ещё более невероятные: долгий переход через леса с поеданием сырой рыбы, грибов, орехов и ягод (к счастью, дело было летом), короткие переезды на товарных поездах с постоянными соскоками перед станциями, рукопашная схватка с охранниками на железной дороге, грабёж ларька, работа в течение трёх месяцев механиком в глухом колхозе — и наконец Карпаты:
«Через горную границу глухим крутым лесистым местом он переходил очень осмотрительно — и всё-таки пограничники перехватили его!.. Покинули его силы, он не мог больше ни сопротивляться, ни лгать, и с последней яростью только крикнул: “Берите, палачи! Берите, ваша сила!” — “Кто такой?” — “Беглец! Из лагеря! Берите!” Но пограничники вели себя как-то странно: они завязали ему глаза, привели в землянку, там развязали, снова допрашивали — и вдруг выяснилось: свои! бендеровцы! (Фи! фи! — морщатся образованные читатели и машут на меня руками: “Ну, и персонаж вы выбрали, если бендеровцы ему — свои! Хорошенький фрукт!” Разведу руками и я: какой есть. Какой бежал. Каким его лагерь сделал. Они ведь, лагерники, я вам скажу, они живут по свинскому принципу: “бытие определяет сознание”, а не по газетам. Для лагерника те и свои, с кем он вместе мучился в лагере. Те для него и чужие, кто спускает на него ищеек. Несознательность!) Обнялись! У бендеровцев ещё были тогда ходы через границу, и они его мягко перевели».
Беглец добрался до американского сектора в Вене, устроился на работу:
«Но! — человеческое свойство: минует опасность — расслабляется и наша настороженность. Он надумал отправить деньги родителям в Одессу, для этого надо было обменять доллары на советские деньги. Какой-то еврей-коммерсант пригласил его менять к себе на квартиру в советскую зону Вены. Туда и сюда непрерывно сновали люди, мало различая зоны. А ему было никак нельзя переходить! Он перешёл — и на квартире менялы был взят».
Мне не довелось столкнуться с документальным подтверждением удачных либо неудачных побегов из ГУЛАГа за границу в послевоенный сталинский период. Да и позднее тоже. Хотя побегов «с воли» было очень много. Одно время я специально их систематизировал — невозвращенцы, побеги вплавь, на лодках, на кораблях, на вертолётах, на самолётах, из армейских частей с территории стран Варшавского договора и т. п. А вот чтобы из мест лишения свободы и прямиком через границу на Запад — такого мне не встречалось.
Но ведь история советских лагерей всё ещё полна загадок и тайн…
«Мчится поезд Барнаул — Воркута»: «христосики» против «начальничков»
В истории песни о воркутинском побеге есть и неожиданные повороты. Так, мне удалось найти совершенно удивительный вариант — скорее, не вариант даже, а переделку, которую и нынче исполняют несколько хоров (как мужские, так и женские) евангельских христиан-баптистов. Привожу эту песню полностью — она того стоит:
Здесь нет ни слова о побегах, однако этот баптистский гимн, несомненно, можно считать полноценной версией песни «По тундре». В ней своеобразно продолжена тема протеста против лагерного рабства — на этот раз ненасильственного, но бескомпромиссного противостояния злу.
Надо сказать, что сила духа и веры сектантов и евангельских христиан (а в советское время и официальная власть и общая масса населения различия между теми и другими не видели) отмечается многими узниками ГУЛАГа. Ещё Олег Волков вспоминал о соловецких сектантах 1928 года: