1. Главная
  2. Книги
  3. Сидоров Александр Анатольевич
  4. По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!
  5. Страница 65
Выбрать главу
На нас двоих нагрянула ЧК, И вот теперь мы оба с ним зэка — Зэка Васильев и Петров зэка.
А в лагерях — не жизнь, а темень-тьмущая: Кругом майданщики, кругом домушники, Кругом ужасное к нам отношение И очень странные поползновения.
Ну а начальству наплевать — за что и как, Мы для начальства — те же самые зэка — Зэка Васильев и Петров зэка.
И вот решили мы — бежать нам хочется, Не то все это очень плохо кончится: Нас каждый день мордуют уголовники, И главный врач зовёт к себе в любовники.
И вот — в бега решили мы, ну а пока Мы оставалися всё теми же зэка — Зэка Васильев и Петров зэка.
Четыре года мы побег готовили — Харчей три тонны мы наэкономили, И нам с собою даже дал половничек Один ужасно милый уголовничек.
И вот ушли мы с ним в руке рука, Рукоплескали нашей дерзости зэка — Зэка Петрову и Васильеву зэка.
И вот — по тундре мы, как сиротиночки, Не по дороге всё, а по тропиночке. Куда мы шли — в Москву или в Монголию, — Он знать не знал, паскуда, я — тем более.
Я доказал ему, что запад — где закат, Но было поздно: нас зацапала ЧК — Зэка Петрова и Васильева зэка.
Потом — приказ про нашего полковника: Что он поймал двух крупных уголовников. Ему за нас — и деньги, и два ордена, А он от радости всё бил по морде нам.
Нам после этого прибавили срока, И вот теперь мы — те же самые зэка — Зэка Васильев и Петров зэка.

Вторая часть этой издевательской баллады — явная пародия на песню «По тундре». Это заметно в деталях: беглецы бегут по тундре — но не по «железной (или — широкой) дороге», а напротив — «не по дороге мы, а по тропиночке». В отличие от пары беглецов, которые точно знали направление — Воркута — Ленинград, Васильев с Петровым не представляли, куда бегут — в Москву или в Монголию. Как и в одном из основных вариантов «По тундре», беглецов зацапала ЧК (она же ВОХРа). Но если побегушник из первой песни «плюёт в потолочек» и разглядывает «надоевшего чекиста», то у Высоцкого начальник лупит двух арестантов по морде, и песня завершается нехитрой моралью — «и вот теперь мы — те же самые зэка»…

Заметим, что Владимир Высоцкий наряду с «Рано утром проснёшься…» исполнял и «По тундре». Правда, сохранился лишь один аудиоотрывок — и тоже с довольно издевательской концовкой:

Это было весною, зеленеющим маем, Когда тундра надела свой зелёный наряд, Мы бежали с тобою золотою тайгою, Нас поймал где-то в тундре справедливый отряд. По тундре, по железной дороге…

Вообще тема побега у Высоцкого возникала не раз. В 1962 году он создаёт и песню «Не уводите меня из весны» — опять-таки о неудачной попытке вырваться на волю, на этот раз — мужчины и женщины:

Спросил я Катю взглядом: «Уходим?» — «Не надо». «Нет, Катя, без весны я не могу!» И мне сказала Катя: «Что ж, хватит, так хватит». И в ту же ночь мы с ней ушли в тайгу. Как ласково нас встретила она! Так вот, так вот какая ты, весна…
А на вторые сутки на след напали суки, Как псы, на след напали и нашли, И завязали суки и ноги, и руки, Как падаль, по грязи поволокли. Я понял, мне не видеть больше сны, Совсем меня убрали из весны.

Снова — неудачный побег… А позднее, в 1977 году, Высоцкий напишет по воспоминаниям Вадима Туманова «Побег на рывок». В общем, тема побегов занимала в творчестве поэта не последнее место. И свою роль сыграла в этом песня «По тундре».

Но вернёмся к фамилии Васильев. Что-то, видимо, мистическое было связано с ней у Высоцкого. Во время съёмок фильма «Вертикаль» в 1966 году в приэльбрусском пансионате «Иткол» (Кабардино-Балкария) Владимиру Семёновичу рассказали случай, который его поразил и послужил толчком для создания песни «Мерцал закат, как сталь клинка» («Ведь это наши горы»). Дело в том, что на Эльбрус и после войны часто приезжали бывшие альпийские стрелки из германской группы «Эдельвейс», которые в войну сражались здесь против Красной армии. Немцы хорошо знали Кавказ, у них были свои подробные карты, поскольку перед войной наши инструкторы ходили вместе с ними на восхождения. А потом они столкнулись здесь же как противники. И Владимира Семёновича поразил услышанный им эпизод: один советский инструктор в 1940 году спас немецкого альпиниста, а в 1943-м был бой, после которого с немецкой стороны кто-то прокричал: «А у вас такой — фамилия его Васильев — есть? Вчера ефрейтора у нас убили, он с ним вместе на Эльбрус ходил — привет ему передавал». Рассказ этот скорее всего передавался со слов Высоцкого. Действительно ли тот, кто поведал Владимиру Семёновичу эту историю, называл фамилию именно Васильева, неизвестно. Возможно, звучала какая-то другая. Но поэт назвал Васильева. Не исключено, что это была для него такая «фольклорная» фамилия, которую он нередко использовал для персонификации безымянных персонажей.

~ 65 ~