Все, что имеет отношение к периоду французского господства, в Тунисе стараются забыть. Поэтому изменились в городе названия улиц, площадей, бульваров. Одним возвращают их прежние имена, другим дают новые, арабские. И не только арабские. В ноябре 1965 года муниципальный совет города Туниса переименовал улицу Кольмар в улицу Ленина.
О том, как выглядела «невеста Магриба» в конце прошлого века, когда европейцы чувствовали себя здесь «как бы в самой Франции», рассказал один из путешественников. Он указал точную дату своего отъезда из итальянской гавани Палермо: 2 января 1898 года.
«После поверхностного осмотра моего багажа на таможне[5], — писал этот путешественник, — я сел в коляску и поехал по широкой, прекрасно застроенной новыми домами улице. Вскоре справа показался католический храм красивой архитектуры, а напротив него окруженный садами дворец французского представителя в Тунисии.
Перед дворцом расхаживал по тротуару французский солдат с ружьем на плече. Далее, по обе стороны улицы, потянулись под арками галантерейные, гастрономические, книжные магазины, рестораны и кофейни; коляски парой неслись взад и вперед, а по тротуарам и под арками проходили толпы людей в европейских костюмах, среди которых раздавались крики мальчуганов, продававших полученные из Франции газеты. Словом, если б изредка не показывались смуглые, чалмоносные арабы в белых бурнусах, то нельзя было бы и подозревать, что находишься в африканском городе, в столице тунисского бея.
Ковровщицы Кайруана славятся своим мастерством
На самом конце улицы показались «Ворота Франции», перед ними стояли извозчичьи экипажи… Проехав под аркой триумфальных ворот, я очутился на площади, на которой толпился разноплеменный люд. Это место находилось как раз на рубеже между туземным старым городом с одной стороны и новым французским кварталом — с другой. Таким образом, при выходе из отеля, в котором я здесь остановился, мне стоило только направиться за ворота, и я обретался как бы в самой Франции, в недавно лишь возникшем квартале ее, а повернув за угол в другую сторону, я попадал в самые недра Африки, в старый туземный город, современный древнему Карфагену…».
Но времена меняются. Теперь настал черед самим арабам чувствовать себя полноправными хозяевами. На улицах их родного города чужеземцы стали появляться редко (туристы не в счет). Не осталось в нем ни «Французских ворот», ни французских солдат. Теперь можно и в бурнусах спокойно, без опаски, шагать по любой улице, по любому проспекту или переулку — и в медине, и в той части города, которую по инерции еще продолжают называть «европейской».
ЗДЕСЬ СТОЯЛ КАРФАГЕН
Редкий приезжий отказывается от возможности совершить эту экскурсию — всего 19 километров на северо-восток от тунисской столицы. На планах и картах конечный пункт такой поездки отмечен маленьким кружочком: «Carthage». Это Карфаген, знаменитый город, слава о котором пережила века.
Считается, что с основания Карфагена (814 год до нашей эры), с финикийской колонизации, тунисцы начинают свою национальную историю[6]. Раскопки, которые велись в течение трех лет, с 1944 по 1947, показали, что первыми поселенцами на территории древнего Карфагена были финикийские мореплаватели. Плавая вдоль побережья Африки, они выискивали удобные гавани, в которые, если застигнет буря, могли бы заходить их корабли.
Природой будто специально была создана одна из таких бухт, приглянувшаяся мореходам-колонистам из Тира и с Кипра. В глубине залива они основали город Карт-Хадашт, что в переводе означает «Новый город». Позднее он стал именоваться Карфагеном.
Римляне, поддерживающие с Карфагеном деловые контакты, увидели в нем серьезного конкурента и соперника. Следствием обострившегося соперничества явились так называемые Пунические войны.
С Карфагеном связано имя прославленного полководца Ганнибала. По преданию, в храме Гадеса отец Ганнибала Гамилькар заставил девятилетнего сына поклясться в печной ненависти к римлянам. Тот сдержал клятву. Благодаря одержанным войсками Ганнибала победам слава Карфагена, его расцвет достигли высшей точки. Армии Ганнибала прошли Испанию, Галлию, Италию и вплотную подошли к Риму. В истории военного искусства надолго сохранились переход карфагенян через Альпы, сражение при Тразименском озере, битва при Каннах.
Однако не прошло и столетия, как слава Карфагена закатилась. В третьей Пунической войне римские полководцы одержали победу.
Выполнить наказ сенатора-рабовладельца Катона, которым он заканчивал каждую речь в Сенате: «Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен», римским легионерам и их наемникам оказалось не так-то просто. Целых три года приговоренный к смерти город упорно сопротивлялся. Трагедию Карфагена ярко описал известный французский историк Жюльен:
«Когда армия подошла к Карфагену, его городские ворога оказались запертыми, а крепостные стены усеяны метательными снарядами…
В течение тридцати дней объявленного перемирия народ Карфагена готовился к защите города. Предания свидетельствуют, что женщины жертвовали даже своими волосами, из которых плели веревки для катапульт. Кузнецы гопали мечи и пики. В укреплении оборонительных сооружений принимали участие старики и дети…
Первый штурм крепостной стены окончился неудачей. Воины Сципиона за двадцать дней и ночей перекрыли перешеек линией укреплений, тянувшихся от Тунисского залива, но Карфаген по-прежнему получал все необходимое с моря. Подход к гавани римляне решили преградить плотиной, но карфагеняне открыли другой путь…».
Весной 146 года начался решительный штурм. Армия Сципиона захватила военный порт и постепенно, дом за домом, овладела нижней частью города. На следующее утро римляне подожгли город. Шесть дней и шесть ночей горел Карфаген. На седьмой день 55 тысяч горожан сдались на милость победителя, но многие предпочли смерть позору. На глазах карфагенского полководца Гасдрубала, возглавлявшего оборону, его жена, одетая в праздничный наряд, бросилась с двумя сыновьями в огонь полыхавшего костра…
Карфаген пал. С бешеной яростью выполнили приговор Катона римские легионеры; от города остались груды развалин. Пепел развеяли ветры. Камни, из которых были сложены дома, занесли пески.
…Через две с лишним тысячи лет мы едем посмотреть на эти камни, бережно очищенные археологами от вековых наслоений.
Сразу после шумных улиц столицы автобус вырывается на пустынную равнину. Слева — Тунисское озеро. Оно мелководно. Важно, неторопливо разгуливают по нему розовые фламинго. У берега плавают утки и нырки.
В школьных учебниках истории говорится: Карфаген стоял на высоком берегу, уступом вдающимся в Средиземное море. Вот этот высокий берег, с которого открывается чудесный вид на сине-голубой морской простор. Узнаем по очертаниям уступ, описанный историками, и молча, замедлив шаг, идем к тому месту, где многие столетия назад разыгралась трагедия гордого Карфагена.
Там, где стоял Карфаген, и поныне все мертво. Пустыри на косогорах, чахлая, выжженная солнцем растительность, безлюдье. Даже туристов на удивление мало. Только море живет. Поднимешься на холм, на груду каменных плит — дух захватывает, если обернуться к нему лицом!
Вон там, где белеет парус стройной яхты, некогда бросали якоря карфагенские корабли, а позже разыгралось кровопролитное морское сражение, закончившееся гибелью города, обломки которого лежат перед нами.
Нелегкий труд ожидал здесь археологов. Тысячи тонн земли пришлось переместить, чтобы откопать редкие колонны (от большинства из них остались только основания) и полуразрушенные стены, изъеденные дождями и выщербленные ветрами, несущими сухой, колючий песок.
Колонны некогда обрамляли один из карфагенских храмов, носящий имя епископа Киприана[7]. Стены остались от бань, принадлежавших знатному римлянину.
6
С началом финикийской колонизации историки связывают первые упоминания о Берберии, или Барбарии, — той части Северной Африки, что расположена западнее Египта.
7
Храм был воздвигнут на месте казни Киприана, поборника христианской веры, обезглавленного за стойкую приверженность к ней в 258 году. 81 письмо Киприана сохранилось до наших дней. Это один из уникальных источников по истории церкви III века.