— Э-э… развлёкся в прошлые выходные?
— Я работал.
Когда они занимают очередь, чтобы сделать заказ, Рей едва сдерживает вздох.
— Погода чудесная, правда? Не так сыро, как в августе.
Бен только хмыкает в ответ и продолжает смотреть прямо перед собой.
Ну в самом деле — это уже чересчур. Существует предел тому, что Рей может сделать ради этих фиктивных отношений, и даже ради бесплатного фраппучино с манговыми мармеладками. Она вздыхает, прежде чем спросить:
— Это из-за стрижки?
По крайней мере это привлекает его внимание. Бен смотрит на неё сверху вниз и между его бровями протягивается глубокая морщинка.
— Что?
— Ты в таком настроении из-за стрижки?
— В каком «таком»?
Рей широким жестом указывает на него.
— Вот в этом плохом настроении, в котором ты сейчас пребываешь.
— Я не в плохом настроении.
Она фыркает, хотя это, наверное, не совсем подходящее слово для того, что она только что сделала, а именно — нечто громкое и саркастическое, больше похожее на смех. Смесь фырканья и хохота.
— Что? — хмуро смотрит Бен, по-видимому не оценив её реакцию.
— Да ладно.
— Что?
— Перестань. Ты до невозможности угрюмый.
— Вовсе нет, — говорит он немного возмущённо, что странным образом кажется Рей… очаровательным.
— Ещё как. Ты вошёл с таким выражением лица, что я сразу всё поняла.
— Ничего подобного не было.
— Нет было. Ты и сейчас такой. Но всё нормально. У тебя может быть плохое настроение.
Подходит их очередь, поэтому она шагает вперёд и улыбается кассиру.
— Доброе утро. Мне тыквенный латте со специями. И… вот тот датский сливочный сыр. Ага, этот, спасибо. А ему, — она показывает на Бена большим пальцем, — ромашковый чай. Без сахара. И он платит за нас обоих, — весело добавляет Рей. И тут же отходит в сторону, чтобы в случае чего пригнуться, если Бен вдруг вытащит чашку Петри из заднего кармана и решит запустить в неё. Она слегка удивляется, замечая, как он спокойно протягивает кредитку парню за стойкой.
Ей богу. Не так страшен чёрт, как его малюют, — думает она.
— Терпеть не могу чай, — сообщает он, подходя ближе.
Рей лучезарно улыбается.
— Прискорбно.
— Засранка.
Он упрямо продолжает смотреть перед собой, но Рей почти уверена, что он вот-вот расколется и улыбнётся. О нём, конечно, можно многое сказать, но что-что, а чувство юмора у него имеется.
— Значит… не из-за стрижки?
— М-м? А, нет. Я… они были чересчур длинными. Постоянно мешались во время пробежки.
Ого. Значит, он бегает. Как и Рей.
— Ну понятно. Смотрится вполне неплохо.
То есть хорошо. Просто великолепно. Наверное, ты был бы самым красивым мужчиной, с которым я общалась за последнюю неделю, но теперь ты стал ещё привлекательней. Не то, чтобы меня это трогало. Мне всё это совершенно безразлично. Не понимаю, почему обращаю внимание на тебя, твои волосы, одежду, или на то, какой ты высокий и широкоплечий. Правда не понимаю. Обычно меня подобное не волнует. Обычно.
— Я…
На мгновение он немного теряется, его губы шевелятся без единого звука, как будто он ищет подходящий ответ. Затем, как гром среди ясного неба, говорит:
— Одно из наших предложений по гранту не было профинансировано.
— Оу.
Он кивает.
— Мы знали, что так будет, это нормально, но… мы получили сегодня утром сводный финансовый отчёт.
— Понятно. — Хотя и не совсем. Она ждёт, что он продолжит, а потом, когда становится ясно, что этого не произойдёт, спрашивает: — И? Всё так плохо?
— Они такие… бестолковые. Эти проверки. — В его голосе слышатся гневные нотки, заставляя его стиснуть зубы. Рей хочет что-то сказать, хотя не уверена, что именно.
— Хорошо. То есть подобное действует на нервы, но… это ведь обычное дело, верно?
Бен бросает на неё оскорблённый взгляд и внезапно становится ещё более раздражённым. О, боже.
— Я имела в виду… сколько у тебя ещё грантов? Хотя, можешь не отвечать. Не уверена, что хочу это знать.
Наверное, штук пятнадцать. А ещё у него немалый стаж в должности. И буквально миллион публикаций. И все эти достижения перечислены на его сайте, не говоря уже о том, что она точно читала в краткой биографии Бена о собственном патенте или что-то в этом роде. Рей старается не зацикливаться на том, насколько далеко он продвинулся в своей карьере в отличие от неё. Но какое же неизгладимое впечатление производит то, насколько он хорош в том, что делает. Бесит, как хорош.
— Я думаю, что в итоге всё образуется, верно? Подготовишь тщательнее предложение на подачу гранта и, возможно, получишь его в следующий раз.
Конечно получит. А как же иначе.
Он пристально смотрит на неё. Доктор Бен Соло явно не любитель разумных доводов и работы над своими эмоциями.
— Либо же, можешь и дальше продолжать злиться. Пойдём в твою лабораторию и пошвыряем друг в друга пробирки с ядовитыми реагентами, пока боль от ожогов третьей степени не заглушит твоё дерьмовое настроение. Звучит заманчиво, нет?
Бен отводит взгляд и закатывает глаза, но по изгибу его щёк Рей замечает, что она его развеселила. Определённо, против воли.
— Ты всё же засранка.
— Может и так, но это не я проворчала в ответ на то, как прошла неделя.
— Ну, ты же заказала мне ромашковый чай.
Рей начинает улыбаться.
— Не благодари.
Мальчик с лиловыми волосами лет тринадцати протягивает Рей сыр, и они с Беном пару секунд молчат, пока она откусывает свой первый кусочек — сладкий, терпкий и тягучий. Как только Рей его проглатывает, поднимает взгляд на Бена и произносит:
— Сожалею о твоём гранте. — Обнаруживая, что это действительно так.
Он качает головой. А затем неожиданно добавляет:
— Прости за плохое настроение.
— Ничего. Этим ты и знаменит.
— Я?
— Ага. Это вроде как твоя фишка.
— Вот как?
— Угу.
Он поджимает губы.
— Я хотел уберечь тебя от этого.
Рей улыбается, потому что это и правда очень приятно слышать. И несмотря на то, что он не такой уж и хороший человек — большую часть времени, если не всегда, очень с ней мил. Бен почти улыбается в ответ и смотрит так, что невозможно объяснить этот взгляд, но он заставляет думать о странных вещах. Это… Может он мог бы…
Бариста ставит их напитки на стойку, и мгновение Бен выглядит так, будто его вот-вот вырвет.
— Ты в порядке?
Он смотрит на её стакан и делает шаг назад.
— Эта штука так воняет.
Рей глубоко вздыхает. Боже!
— Ты настолько терпеть не можешь тыквенный латте со специями?
Он морщит нос и отодвигается ещё дальше.
— Отстой!
— Как ты можешь его ненавидеть? Это лучшее, что придумала ваша страна за последнее столетие. Или вообще когда-либо.
— Пожалуйста, отойди. Запах невыносим.
— Эй. Если встанет выбор между тобой и тыквенным латте со специями — возможно, нам придётся пересмотреть договорённость о фиктивных отношениях.
Он смотрит на её стакан так, словно в нём радиоактивные отходы.
— Может и к лучшему.
— М-м… Хотела спросить. Ты собираешься на осенний пикник по бионаукам?
Он придерживает для неё дверь, когда они выходят из кофейни, стараясь не приближаться к её напитку. На улице начинает моросить дождь; студенты второпях убирают свои ноутбуки и блокноты со стеклянных столиков, чтобы отправиться в класс или переместиться в библиотеку. Рей влюблена в дождь, сколько себя помнит — хотя это не так уж и долго, — и когда они с Беном становятся под навесом, она наполняет свои лёгкие петрикором**.
— Придётся.
— Поехать на пикник?
— Угу.
— И зачем тебе это?
— Я состою в Комитете социальных сетей на биологическом факультете.
Рей ничего не может с собой поделать и начинает громко хохотать.
— Как тебя туда занесло?
Он приподнимает бровь и… О, чёрт. Почему она не может вести себя с ним как нормальный человек?
— Извини… Я ни на что не намекаю…