— Это правда? Вы действительно старые друзья?
— Нет. По идиот. — Должно быть, он замечает, как Рей озадаченно хмурится и вздыхает. — Да. Мы росли вместе. Ну, в каком-то смысле, — уточняет он. — Наши родители были близкими друзьями.
— Оу. Я думала, ты вырос в Европе.
Он качает головой.
— Я где только не рос. Везде, где мы оказывались волей работы матери. — Он плотно сжимает губы. — У родителей По была аналогичная работа.
Рей пытается вспомнить моменты, когда могла наблюдать общение По и Бена. Хотя она начала обращать внимание на Бена всего пару месяцев назад. Но несколько раз точно видела их вместе, и на пикнике они, похоже, дружно веселились, играя в эту дурацкую игру. Как старые братюни.
— Ты ничего ему не сказал. О нас. Что это… понарошку.
— Нет.
— Но почему?
Бен отводит взгляд.
— Не знаю. — Он напрягает челюсть. — Думаю, что просто не… — Его голос прерывается, и он качает головой, прежде чем натянуто улыбнуться. — Знаешь, он очень хорошо о тебе отзывается.
— Доктор Дэмерон? Обо мне?
— О твоей работе. Исследованиях.
— Оу. — Рей понятия не имеет, что на это ответить. Когда ты обо мне говорил? И почему? И сколько ты уже этим занимаешься? И что он думает «о нас», когда «нас» на самом деле не существует? А что ты сам думаешь «о нас», Бен? — Оу, — бессмысленно повторяет она.
За последние несколько недель любопытство Рей по поводу причин, побудивших Бена предложить план Фиктивных Свиданий, возрастает в геометрической прогрессии, но только сейчас, увидев, как Бен общается с По, она начинает догадываться, чего ему это стоит. Впервые за всё время, ей приходит в голову, что их договорённость отражается не только на её жизни, но и на жизни Бена. Он ежедневно врёт своим коллегам и старому другу. Каждый день его студенты приходят в лабораторию, свято веря, что он встречается с одной из их ровесниц. Считают ли они его гадким и похотливым? Изменилось ли их мнение о нём из-за его отношений с Рей? И что думают другие преподаватели на кафедре или в смежных программах? Формально встречаться с аспиранткой разрешено, но это не значит, что такие отношения не осуждаются. А что если Бен встретит — или уже встретил — кого-то, кто ему по-настоящему понравится? Когда они заключали сделку, он сказал, что не собирается ходить на свидания, но с тех пор прошли недели. Да Рей и сама была уверена, что не захочет ни с кем встречаться. Разве эта мысль, в какой-то степени удивительно несмешная, сейчас не вызывает желание рассмеяться?
Правда в том, что Бен предложил помощь, когда она почувствовала угрозу со стороны Хакса, по одной-единственной причине: он хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Потому что он порядочный и, несмотря на заблуждения большинства людей, добрый. И из-за его доброты у Рей возникают мысли и чувства, которые наверняка заставят его ощущать себя неловко, и…
— Хочешь выпить кофе?
Рей отрывает взгляд от своих рук.
— Нет. — Она прочищает горло, пытаясь избавится от жжения в груди. — Нет, я… — Она качает головой. Мысль о кофе вызывает у неё тошноту. — Думаю, мне лучше вернуться в лабораторию.
Она наклоняется, чтобы поднять свой рюкзак с серьёзным намерением встать и немедленно уйти, но на полпути её накрывает какая-то неизведанная волна, и Рей понимает, что просто стоит и смотрит на Бена. Он сидит напротив неё с обеспокоенным выражением лица, слегка нахмурив брови.
Она пытается улыбнуться.
— Мы… мы ведь… друзья, верно?
Он хмурится ещё сильнее.
— Друзья?
— Да. Ты и я.
Бен одаряет её долгим взглядом. На его лицо ложится нечто новое — суровая и немного печальная тень. Но она слишком мимолётна, чтобы удалось растолковать, да и, возможно, ей просто почудилось.
— Да, Рей.
Она кивает, не зная, должна ли ощутить облегчение. Всё… пошло не так, как хотелось. Совсем не так. Рей чувствует в глазах странное давление, что заставляет её быстрее просунуть руки сквозь лямки рюкзака. С дрожащей улыбкой она машет ему на прощанье, и… уже давно бы ушла из этой чёртовой кофейни, если бы только он не произнёс:
— Рей…
Она останавливается прямо перед его стулом, смотрит на Бена сверху вниз, и… это так странно хотя бы разок быть выше. Какой же необычный и тревожный день!
Бен пристально смотрит куда-то мимо её плеча.
— Я понятия не имею, кто он, но… — он двигает челюстью и, моргнув, на секунду закрывает глаза. Словно собирается с мыслями. — Рей. Ты… необыкновенная, и я не могу себе представить, чтобы он не… — Бен замолкает, а затем кивает. Будто ставит точку. Его слова и то, как он их произносит, практически доводят её до слёз.
Она вот-вот расплачется. Ещё чуть-чуть и начнёт рыдать, но больше всего на свете она не хочет делать это перед Беном. Просто не может.
— Увидимся на следующей неделе, хорошо?
Рей не дожидается ответа и быстрым шагом направляется к выходу, задевая кого-то плечом — она, наверное, должна извиниться, но не делает этого. Выйдя из кофейни, она глубоко вдыхает, а затем направляется к зданию биологии, пытаясь забыться, заставить себя думать о сегодняшней ассистентской практике, о заявлении на стипендию, которое обещала Холдо прислать завтра, о том, что на следующие выходные в город приедет сестра Роуз, планирующая приготовить на всех вьетнамские блюда.
На улице холодно: промозглый ветер треплет листья на деревьях кампуса и свитер Рей льнёт к телу. Осень, наконец-то, началась.
***
— И он в это поверил?
— Не знаю. Наверное. — Рей наблюдает, как Финн посыпает начос тёртым сыром, размышляя над тем, что он, в двух словах, её самый лучший друг. Стоит прийти к выводу, что она не сможет любить его ещё больше, как он делает что-то экстраординарное. Например, как сейчас: прерывает двухмесячный период здорового питания, чтобы приготовить её любимое блюдо. И это лишь потому, что у неё выдался до ужаса паршивый день. — Вон там, в уголке. Ты пропустил.
— Прямо-таки уверена?
Рей вспоминает, как Бен сидел за столиком, поджав губы, и старался не встречаться с ней взглядом. «Я понятия не имею, кто он, но…»
— Да. Уверена, что поверил.
— Хорошо. — Финн пожимает плечами и наклоняется, чтобы поставить начос в духовку. — Это хорошо.
Рей резко дёргается.
— Только… не говори этого, пожалуйста.
Финн выпрямляется.
— Чего не говорить?
— «Хорошо». Когда считаешь, что совсем у меня всё не «хорошо».
— Рей, это всё несерьёзно.
— Знаю.
Финн вздыхает, установив таймер, и подходит к ней ближе.
— Я просто думаю, что ложь таких масштабов бессмысленна, она не принесёт никакой выгоды. — Он потирает Рей плечо. — Да даже если и принесёт, не уверен, что пойдёт на пользу.
— Да.
— Я не понимаю… Ты впервые в жизни позволила себе чувства, и…
— Не позволяла я! — Рей делает шаг назад. — Я ничего себе не позволяла. Просто так получилось.
Финн наклоняет голову, изучая её с немного болезненным выражением лица.
— Рей, позволь себе это.
Рей никогда не испытывала такого облегчения от звонка Айфона. Она бросается в гостиную, где они оставили свои телефоны по возвращению домой, забирает их и приносит на кухню.
— Это твой. — Она щурится, чтобы прочитать имя. — Кто такая Ванесса?
Финн строит пренебрежительное выражение лица и поспешно идёт мыть руки.
— Никто. Одна девчонка.
Хм.
— Я думала, ты встречаешься с доктором медицинских наук.
— С кем?
— Из неврологии.
— А, не, это было на прошлой неделе. Постой… — он бросает на стойку кухонную тряпку, которой только что вытирал руки, — …я отвечу.
— Я думала, ты ненавидишь разговаривать по теле…
— Алло? О, привет, Ван. Нет, ничуть. — Финн тычет пальцем на таймер духовки, пока Рей не кивает, и выходит из кухни, разговаривая своим самым обворожительным голосом. — У меня всегда для тебя есть время.
Рей закатывает глаза и нажимает в телефоне на кнопку «Домой», обнаружив два сообщения от Воля («Ты видела мультиканальную пипетку?» «Неважно, уже нашёл. Спс»), три сообщения от Роуз («Скажи ещё раз пароль Финна от Нетфликса?» «Я уже вошла, просто забыла про чувствительность к регистру», а затем, позже: «Слушай, можно я одолжу у тебя кабель HDMI на следующий семинар?»), одно сообщение от Митаки («Ты не могла бы меня заменить в пятницу на ассистировании? Я с радостью подменю тебя потом»), и одно от…