Обычно на конференцию Рей надевает чёрные джинсы и поношенный кардиган, но пару дней назад она поняла, что этот наряд для доклада слишком уж повседневный. После сопровождающего вздохами пятиминутного разглядывания своего гардероба, она выбирает чёрное платье с запáхом, которое купила на распродаже в «Лофте» перед собеседованием в аспирантуру, и чёрные туфли-лодочки, которые Кайдел сплавила ей в прошлом году, потому что те превратили её мизинец в «гноящийся скрюченный отросток».
Либо Рей выросла с тех пор, как ей было слегка за двадцать, либо платье «село» после последней стирки. Она понимает это, как только проскальзывает в ванную и надевает его, обнаруживая, что подол больше не доходит до колен… на пару сантиметров. Но для конференции это всё же вполне уместная длина — наверное — поэтому Рей не позволяет себе грузиться и сосредотачивается на завивке кончиков волос, а после на борьбе с высохшей тушью и затупившимся карандашом для глаз.
— Вот что случается, когда красишься раз в год и покупаешь косметику в однодолларовом магазине, — бормочет она своему отражению. То в ответ просто смотрит на неё, и Рей замечает, что линия на правом глазу гораздо ровнее, чем на левом.
Она думает о презентации, когда выходит из ванной и откладывает в сторону грязную одежду. Жалея, что помада мешает кусать губы, Рей размышляет, стоит ли пролистать четвёртый и пятый слайды, или четвёртый убрать вовсе? Это сэкономит около минуты, которую можно потратить на объяснение своих ненадёжных электрофизиологических данных. Впрочем, если кто-то ими заинтересуется, времени на вопрос будет предостаточно. Ответить не составит труда, к тому же это отнимет время у других, более сложных вопросов.
Она не сразу понимает, откуда доносится пиканье. Ей требуется для этого несколько мгновений. С ключ-картой в номер входит Бен, и резко останавливается, как только замечает Рей.
Он замирает за два шага от неё, открывает рот, и…
И всё. Он так и остаётся с открытым ртом.
— Привет. — Рей заставляет себя улыбнуться. Сердце в груди выделывает странные кульбиты, бьётся куда быстрее. Наверное, ей следует проверить его по возвращении домой. Перестраховка не помешает, ведь речь идёт о здоровье сердечно-сосудистой системы. — Здравствуй.
Бен тут же закрывает рот и прочищает горло.
— Ты… — он сглатывает, переминаясь с ноги на ногу. — … здесь.
— Ага. — Рей кивает, по-прежнему улыбаясь. Как же неловко. И слегка мучительно. — Только что приехала. Удивительно, но рейс не задержали. — Вот. Неплохо сказано. Кому нравятся все эти перелёты и задержки? А Бен ненавидит всё на свете, так что наверняка найдётся с ответом.
Только вот он не отвечает. Вполне возможно, прошлым вечером он напился со своими мультифинансируемыми друзьями из аспирантуры, или с таинственной девушкой, о которой говорил По, и теперь у него похмелье; либо устал после перелёта и его сердечно-сосудистая система ничуть не лучше, чем у неё самой. Бен просто молча стоит и смотрит на Рей, а потом лишь произносит:
— Ты выглядишь…
Рей опускает взгляд на платье и туфли, гадая, не размазался ли макияж. Она накрасилась всего три минуты назад, так что это весьма вероятно.
— По-деловому?
— Я не это… — Бен закрывает глаза и качает головой. — … да. Именно так. — Кажется, внутри него что-то щёлкает, он внезапно становится спокойнее. Бен улыбается ей и проходит в номер, бросая ключ на кровать. — Как дела, Рей?
Она думала, что больше всего ему идут джемпера, пока не увидела его в блейзере. Значит, всё это время у него был козырь в рукаве, — думает Рей, стараясь не пялиться слишком откровенно. — И теперь он его продемонстрировал. Чёрт бы его побрал!
— Вполне сносно. — Она смотрит на свои ногти. — То есть, хочется, конечно, сдохнуть. Помимо всего прочего.
Бен фыркает от смеха и подходит ближе.
— Всё будет хорошо.
— Определённо. — Она откидывает волосы назад и улыбается, глядя на него. — После моей смерти.
— Всё под контролем. — Теперь он тоже улыбается. — У тебя солидный экспериментальный проект и хорошие слайды.
— Они были лучше, пока ты не заставил меня поменять фон Powerpoint.
— Он был ядовито-зелёным.
— Я знаю, но мне нравилось.
— А меня тошнило.
— Доктор Холдо сказала, что фон нормальный.
— У доктора Холдо розовые волосы.
— Вообще-то, лиловые… — Рей замолкает, замечая взгляд Бена, и сжимает губы в попытке не улыбаться. — Короче. Я изменила фон на светло-голубой. И теперь всё донельзя уныло. И спасибо, что помог разобраться со слайдами. — Спасибо, что ответил на уйму вопросов. Спасибо, что меньше чем за десять минут реагировал на письма, даже в полшестого утра, когда по несвойственной тебе привычке, неправильно написал слово «консенсус», и это навело меня на мысль, что ты даже не успел до конца проснуться. Спасибо, что сказал мне, как переделать первые два слайда — теперь мой доклад выглядит не таким сумбурным. И спасибо, что… — Ещё раз спасибо, что позволил у тебя переночевать.
— Не за что.
— Которая кровать… — Рей почёсывает кончик носа. — Ну, я решила, ты занял эту, поэтому бросила свои вещи, но если… — Она хаотично разводит руками в пространстве.
— Нет. Нет… я спал на ней. Прошлой ночью.
— Окей. — Конечно, она не считает, сколько сантиметров разделяют кровати. Точно нет.
— Ну, эм… Как проходит конференция?
— Как обычно. — Бен закатывает глаза. — Никакого толку.
— А ты, эм, видел друзей из своего выпуска?
Он кивает.
— Кое-кого да, вчера вечером. С несколькими встречался сегодня за ланчем.
При упоминании о еде у Рей громко урчит в животе.
— Ой.
— Ты в порядке?
— Просто… кажется, я забыла пообедать.
Бен выгибает бровь.
— Не думал, что ты можешь об этом забыть.
— Эй! — Рей сердито на него смотрит. — Стабильный уровень отчаяния, в котором я пребываю последние две недели, требует непомерного количества калорий на случай, если… что ты делаешь? — Бен что-то выискивает в чемодане, а потом протягивает Рей.
— Что это?
— Калории. Чтобы подпитать твои отчаянные привычки.
— Оу. — Она берёт протеиновый батончик, изучающе вертит его в руках, и старается не разрыдаться. Это всего лишь еда. Вероятно, он захватил его в самолёт, но так и не съел. Ему-то не надо впадать в отчаяние. Он же доктор Бен Соло. — Спасибо.
Он не отвечает, и от растекающегося между ними молчания становится не по себе, хотя неприятного чувства при этом не ощущается.
— Ты… — Обёртка батончика мнётся, когда Рей теребит его в руках. — Ты ведь придёшь на мой доклад?
— Конечно. Когда?
Чувство облегчения развязывает образовавшийся в груди тугой узел.
— Сегодня в четыре, в 278 аудитории. Время, конечно, паршивое, но хорошо хоть совпадает с основным докладом. А значит, есть шанс, что на моём будут присутствовать единицы.
Она замечает нарастание напряжения в спине и мышцах Бена, что говорит о том, как хорошо Рей успела его изучить. Насколько она может судить, он почти не двигается. Бен просто стоит и смотрит, как будто что-то произошло, хотя это не так. Разве что…
— Оу. Ты… собирался пойти на основной доклад?
Бен облизывает губы.
— Я…
Не исключено, что подсознательно она об этом знала с самого начала. Точно знала. Бейдж для конференции всё это время висел у него на шее — странно, но Рей сразу не приметила, что на нём написано. Ещё более странно, что именно сейчас она решает прочесть надпись.
Бен Соло, доктор наук
Ведущий докладчик
— О боже! — Рей поднимает на него взгляд. Ну, хотя бы додумался изобразить смущение. — Ты… ты… почему не сказал, что ты ведущий докладчик?
Бен почёсывает подбородок, не зная, куда себя деть от неловкости.
— Я… не подумал об этом.
Очень любезно с его стороны, ведь имя ведущего докладчика в программе печатают огромным шрифтом во всех промо-материалах, не говоря уже о приложениях для конференции и электронных письмах. Видимо, Рей слишком много о себе возомнила, чтобы это не заметить.